Правда до крутых мер сегодня не дошло, Арбитр лишь стегнув взглядом по получившемуся клубку, выдал зверскую улыбку и буркнул:
— Сливайтесь, нам еще один Исследователь не нужен — и одного многовато последнее время. — После чего убрался во тьму, под всеобщий вздох облегчения.
А Исследователь, начав процесс слияния, уже параллельно набрасывал план анализа — заточение обещало продлиться некоторый срок, чтобы сделать выводы из прежних ошибок и наметить будущие пути времени, похоже, будет достаточно.
Хранитель тем временем ощупал с ног до головы Стража, хотя причин не доверять глазам не было. Про фермиков (вот уж придумали название, ни одной буквы правды), среди других рас ходила поговорка — «хочешь узнать, кто перед тобой — разуй глаза». И она, как ни странно, была чистой правдой — основная личность накладывала совершенно четкий отпечаток на тело.
Он даже перебросился парой слов со Стражем (звучит-то как жутко — будто с собственным жалом на хвосте поговорил), но, как ни подмывало заняться этой загадкой прямо сейчас, надо было продолжать уже начатое.
Так что, подхватив рыбку, Хранительница отправилась встречать возвращающийся с охоты прайд.
А охота не задалась, да и встретили ее после сегодняшнего… Сказать что «слегка насторожено», значит даже несколько идеализировать ситуацию. Взрослые сбились в кучу в стороне, зато мелочь, которой в этот раз ничего не досталось кроме молока, поскуливая от предвкушения, мигом рванула на кормежку.
Вот так, под недоверчивыми взглядами взрослой части (которую она не подкармливала НИКОГДА — если способен встать, то должен охотиться), рыбка была поделена на мелкие кусочки, а для самых маленьких — еще и пережевана. Взрослые, тем временем, в сотый раз обсуждали «странное дерево» (и не надоест же им это), которое мало того, что движется, так еще и является членом прайда — поскольку делится добычей с детьми, но в тоже время не является членом прайда — поскольку не подчиняется вожаку, сама не вожак и, самое главное, не ходит с другими на охоту.
На этом Хранитель слегка тормознулся и поинтересовался у Исследователя — а собственно, почему он с прайдом на охоту не ходил? На что получил в ответ только недоумение — «а действительно, почему?».
Разговоры тем временем неожиданно обрели новую грань — в гущу сплетников ворвался молодой самец и, оскалив клыки, заявил, что если б это «дерево» сегодня пошевелило своими корнями, то не только не пришлось бы спать голодным, но и Рыжухе так бы сегодня не досталось! И вообще — столько времени на это «дерево» грохнули, а оно только в свою глотку жрет. Нет чтоб хромого саблезуба, что в пещере у водопоя обретается в кормильцы взяли, ну и пусть тот еле ползает — щедрее бы делился!
После чего задор молодого бунтаря увял, а он сам отправился подальше от клыков и когтей слегка покритикованной им власти.
Вожак впрочем, был мудр и понимал, что после неудачной охоты всем надо сбросить напряжение, хотя бы на словах, но меру и свое место тоже надо знать. К тому же «дерево», не смотря на свое скупердяйство, приносило прайду гораздо больше, чем обычный «кормилиц». Вот и сейчас, будто поняв сказанное, оно двинулось по следам принесшего недобрую весть Свистуна.
Внутренне передернувшись, старый вожак тоже вылез из тени на самое пекло и потрусил следом — будущее зрелище его совсем не вдохновляло, но зачастую после того как дерево ковырялось в разорванной плоти своими «ветками» выживали даже те, у кого не было никаких шансов.
Вывалив язык от жары, и чихая от мелкой полуденной пыли, вожак не спеша трусил по четкому следу. Пусть остальные отдыхают в тени — заботится о слабых членах прайда — это его обязанность.
Ох и тяжела ты доля руководителя, тяжела и неблагодарна, но и эту работу должен кто-то делать…
После хлопотного утра нет ничего лучше, чем устроится на солнышке, переваривая обед. Пусть расположившиеся в жидком теньке члены прайда, теперь уже точно ЕЕ прайда, валяются пыльными тушками с высунутыми языками и бросают недоуменные взгляды, каждый имеет право на причуды.
А утро было действительно хлопотным — пришлось еще раз менять ведущую личность, вытаскивая на свет еще и Доктора, для проведения срочной операции. Перебор, честно говоря, но куда деваться? Так что ночные кошмары на сегодня и головная боль на пару дней вперед, была гарантирована, но это ерунда, главное, что все прошло хорошо.
Доктор весьма удачно собрал поломанные ребра Рыжухе, и срастил порванную ими плевру. Остальные раны беспокойства не вызывали, они и без зашивания зажили-бы как на кошке, в отличие от «слипнувшегося» легкого. После чего, взявший назад бразды управления Хранитель, оставил приходящую в себя пациентку под охраной Вожака, правда скорее там была речь об реабилитации и поддержке, поскольку настоящую охрану обеспечивал патрулирующий округу Страж.
После чего любопытство дернуло Хранителя пробежаться по следу, уж очень странными были повреждения. По пришествии на место оказалось, что в широком смысле охота не была неудачной. Стае удалось добыть приличных размеров сухопутную черепаху. А вот потом появилась парочка «гигантских» амфиционов и отогнала «мелюзгу» от добычи.
От слишком бурно выражавших недовольство попросту «отмахнулись», совершенно без злобы надо сказать. Вот только «легкий шлепок» в исполнении более чем четырехсот килограммовой туши (амфиционы были мелкие, видать только начавшие самостоятельную жизнь подростки) это весьма тяжелые повреждения неудачно подвернувшейся под удар животинке.
Теперь эти две «собаки на сене» (а ведь действительно собаки, точнее — амфиционы были общими предками как псовых, так и медведей) занимались визгливым переругиванием, и попытками разгрызть совсем им не по силам прочный панцирь.
Ну и спрашивается, чего было обижать малышей, если сами ловких лапок, способных выцарапать еду из под брони, не имеете?
Появление следующего звена в пищевой цепочке было воспринято этими беспредельшиками не слишком радостно, но возражать они не рискнули. При равном весе, Хранитель возвышался над ними на добрых пару метров (специально так вытянулся), а растопыренные «боевые» и «рабочие» конечности вместе с молотящим по воздуху хвостом тонко намекали, чем может закончиться попытка напасть даже сразу вдвоем.
Да и знали ее в округе — животные довольно наблюдательны и вполне способны оценить бойцовые качества по косвенным признакам. Так что поначалу обошлось без эксцессов, парочка убралась в сторону метров на пятнадцать, не рискуя даже и тявкнуть, не говоря уже о том, чтобы напасть.
Но — ровно до того момента, когда Хранитель сунул хвостовой крючок в середину панциря, намерившись транспортировать отбитую добычу волоком. Тут-то самый «горячий парень» и не выдержал, опрометчиво решив, что самая опасная конечность выбыла из строя, он ломанулся выяснять отношения.
Хранителю его стало даже жалко — местная живность делала в ставке на выживание акцент на силу и массу, в то время как он был продуктом совсем другой эволюции, в которой решающим фактором была скорость удара. Потому сам бросок, «молниеносный и внезапный» по задумке нападающего, не оказался незамеченным. Любая из «боевых» конечностей вполне успевала пробить агрессора насквозь, еще до того, как тот получит возможность убедится, что хитиновая броня совсем не по его зубам.
Так что, не желая доводить дело до кровопролития, Хранитель решил поиграть «на поле» местной живности и встретил атакующего хвостом. Хвостом, с насаженной на нем много сотен килограммовой черепахой…
В последний момент перед внутренним взором возникло укоризненное лицо Доктора, что позволило избежать повторения роковой ошибки, и амфицион был по возможности аккуратно подхвачен, подсунутым под брюхо черепашьим панцирем. Хвост возмущенно пискнул в основании от такого издевательства, но выдержал, и неудавшийся агрессор улетел довольно далеко, проделав часть этого пути по воздуху, а вторую кувырком по земле.
