Время скорпионов

очень белокожий, в льняной одежде и, похоже, большой любитель курить трубку. Усевшись, он сразу выложил перед собой пенковую трубку и кисет с табаком.

Карим склонился над развернутым у него на коленях свежим выпуском французской ежедневной газеты, купленной в центре Афин. Верный старой привычке, сложившейся, когда он только начал интересоваться прессой, еще во время учебы в Сен-Сире, он сначала бегло перелистал страницы, а потом остановился на рубрике «Общественное мнение». Главной темой было обсуждение результатов первого тура голосования в состоявшихся накануне выборах президента Франции. Попадались выражения «неприятная неожиданность», «скандал», «позор», «дать отпор», «неизбежный всплеск гражданственности» и особенно «доказать убежденность и решительность в это смутное время». Увидев подпись под этим воинственным текстом, Карим не смог удержаться от улыбки: Амель Балимер.

Ему не удавалось сосредоточиться, и он заново принялся за чтение газеты. За соседним столиком затеяли шумный разговор: звучали английские и французские слова. Краснорожего, американца, звали Дик, а бледнолицый — судя по выговору, это был француз — откликался на имя Арно. Оба с легкостью говорили на чужом языке.

Кариму стоило бы внимательно осмотреться, прежде чем присесть здесь. Заведение располагалось на тенистой, но людной улочке, находящейся в двух шагах от большого рынка Акрополя.

Его рассеянный взгляд скользнул по зарешеченной витрине открытого базара рядом с ним, на противоположной стороне улицы. Старый телевизор за стеклом непрестанно показывал отрывки из подборки видеодисков. Здесь же валялись их кустарные обложки.

Незнакомцы продолжали свою шумную беседу. Краем глаза Карим следил за ними и поневоле стал прислушиваться.

Дик: What about the product, the Vx?[295] Кто в конечном счете завладел им?

Арно: Министерство внутренних дел. По-моему, как я понял, секретный агент пытался выторговать у госбезопасности достойный выход, пока они были в его доме. Видимо, все получилось не так, как он хотел. Во всяком случае полиция не обладает полномочиями обещать что бы то ни было.

Теперь Карим напряженно вслушивался. Кто эти парни? Он старался не слишком поворачиваться в их сторону и смотрел в витрину.

Дик (качая головой): I see. [296] А потом?

Арно (глубоко затягиваясь): Споры между министрами, а главное, между двумя кандидатами. Недолгие: всем хотелось поскорее уладить дело. Груз забрали в одном гараже в предместье, потом поспешно нейтрализовали его и живо под ковер! Нет груза — нет доказательств. Нет доказательств — нет проблемы.

На экране появился потный мужчина, в полумраке спальни стоящий перед зеркалом в одних трусах.

Дик: You guys really are amazing![297] Фан-тас-ти-ка! А девушка?

Арно: Журналистка? Жива.

Дик: Знаю, но…

Арно: She’ll shut up,[298] она знает, что ей надо. В обмен на молчание ей нашли хорошее место в известной газете и обеспечили кое-какими гарантиями ее и ее семью.

Дик: А что стало с агентом?

Арно только пожал плечами и покачал головой. Он разжег трубку, и дым полетел в сторону Карима.

В старом телевизоре мелькали то лопасти вентилятора, то пропеллер вертолета. Лицо полуголого типа появилось крупным планом, он опустил голову. У него были беспокойные голубые глаза и сигарета в зубах.

Арно: Жаль Жана Франсуа Д., хороший был сотрудник.

Дик: Умел рисковать.

Арно: И все же мне обидно, что наша маленькая хитрость не удалась и что его взяли до того, как он мог убраться.

Камель уже видел этот фильм, но никак не мог вспомнить название. Мужик в трусах ударом кулака разбил зеркало. Потом с порезанной рукой бросился на кровать, кровь запачкала простыни, а он, плача, скатился на пол.

Дик: Fuck that! Win some, lose some…[299] Такова жизнь! Конечно, лучше было бы иметь в руках настоящее иракское оружие массового уничтожения, тем более во Франции, чтобы облегчить претворение в жизнь новой политики моего правительства. Но мы иначе выйдем из затруднения. В крайнем случае сфабрикуем доказательства против Саддама.

От мелькающих в телевизоре картинок в памяти Карима возникла песня, одна знакомая вещь, только сейчас он не мог вспомнить слов. Он начал мурлыкать какую-то мелодию, пытаясь заставить слова всплыть на поверхность.

Арно вдруг поднялся, забрал свои курительные принадлежности, попрощался с приятелем и ушел, договорившись с ним quickly[300] созвониться, чтобы узнать, «было ли принято предложение». Проходя мимо Карима, он понимающе улыбнулся ему и, что было достаточно странно, фамильярно подмигнул.

Дик в свою очередь не замедлил обратиться к нему:

— У вас есть минутка?

Готовый уйти, Карим напрягся и выпрямился.

— Не беспокойтесь, вы ничем не рискуете. — Американец заметил замешательство соседа по столу. — Я один и не имею ни малейшего желания причинить вам зло. Скорее наоборот.

— Кто вы?

— Меня зовут Ричард, для друзей просто Дик. — Пауза. — Вас нелегко отыскать, Робер.

Удивление.

— И не слишком умно читать французскую газету, если вы стараетесь сойти за итальянца.

Карим заерзал на стуле, который вдруг стал очень неудобным. Он собирался что-то сказать, но его перебили, едва он раскрыл рот.

— Давайте не будем терять времени.

— На кого вы работаете?

Дик посмотрел вокруг и заговорщицки понизил голос:

— Вы не догадываетесь?

— Чего вы от меня хотите?

— Хочу сделать вам одно предложение.

— Какого рода?

— Моей стране скоро понадобятся люди компетентные и небезразличные к некоторым культурам. А также способные раствориться в чужом народе.

— Каком?

— Позже. А пока знайте, что мы готовы сделать все возможное, чтобы заполучить вас.

Какое-то время мужчины молча смотрели друг на друга, потом Карим заговорил:

— И все же, пока я не отказался кое от каких вещей, не вы одни можете оплачивать мои услуги. Существуют другие дела, денег тут недостаточно.

— Noble causes, I image.[301] Ну нам-то некогда заниматься благородством и величием. Мы слишком заняты отбором, среди настоящих друзей конечно. Но я согласен, мы рискуем однажды пропустить что-то важное. — Дик поднялся. — Ричард Пирсон. До полудня пятницы живу в «Хилтоне» на Василис-Софиас. Вы много потеряете, если не придете