— А ты…
Я еле расслышал.
— Навсегда… лишь… условии.
Вихрь выл и ревел.
— Доверять.
Меня крутило как юлу, как будто магический вихрь решил уже разделаться со мной и не мучиться. И вдруг он фыркнул, точно мысли мои прочитал, и звонко хлопнул. Мигом я оказался высоко-высоко в чистом небе. Взмахнул крыльями — и понял, что крыльев то нет.
Я полетел вниз сосредоточенно, ожидая скорой земли.
И вдруг в меня вцепился кто-то мёртвой хваткой.
— Кончай меня обнимать, — проскрежетал я с трудом на ветру губы разлепляя.
А этот только в меня крепче впился.
— Разобьёмся, — заключил я.
Тот умудрился посмотреть вниз.
Тогда мы не разбились. И даже умудрились добраться до города-Ардана.
— Хочешь со мной? — спросил Ламиил, человек чистокровный, порода редкая, доверчивая.
Я мрачно уставился на него. Но пошёл, потому что мои крылья с ним не исчезали.
Такова эта история. Всё время потом мне приходилось учиться.
— А что это?!
Внизу полыхнуло.
— А, — отмахнулась Любовь, — маг какой-то сражается.
Безымянный бог всё же присмотрелся. На площади, которую они как раз проходили, вовсю полыхало, гремело, урчало и злилось. Напротив мага в вышине, между богом и магом собственно, зависло нечто.
— Это?..
Любовь кинула быстрый взгляд. Розовые локоны у неё так и пружинились при каждом шаге. В руке она держала чёрный леденец и облизывала его.
— Магия, — выдохнула Любовь скучающе. — Ничего интересного, а так хочется, чтобы сердце затрепыхало и в груди щемило! Знаешь, как это?
Безымянному пришлось оторваться от созерцания разворачивающейся битвы и поспешить следом.
— Нет, — как бы с сожалением отозвался он.
— Это когда мир становится ярче и крутится, крутится!.. Слушай, когда увидишь Дружбу, мало ли, скажи ей, что влюбляться лучше. А то она со своей верой да преданностью уже надоела. Вечно ей бы поспокойнее и подольше.
— А ты не хочешь подольше? — на всякий случай уточнил безымянный.
— Ну как тебе сказать, я и долго не против. Но когда ярче, когда кружится — потом оно и остыть может.
— А чтоб не остыть, такое бывает?
— Бывает. Но не ждать же всю жизнь.
На это сказать было нечего. Они шагали над раскинувшимся городом под мерно притихшим надмирьем.
— Сегодня спокойно.
— Ага, — отозвалась Любовь подпрыгнув, и пролетев доброе расстояние. — Все вон тоже на битву сползаются посмотреть.
Безымянный обернулся. Но других богов там не заметил.
— Мы куда-то идём?
— Нет, идти нужно не куда-то, зачем-то. Нужно идти по тропе, которая сама выстилается. Я уверенна, если вот так не останавливаться — мы найдём что-то.
— И оно мне поможет?
— Не обязательно.
— Но…
— Но ты ведь не знаешь, что ищешь. Тогда всё будет то.
— Но…
— Всё.
И тут Любовь встрепенулась, запрыгала, заохала и заахала. Безымянный бог тоже приостановился и увидел как в окне над молочной шейкой девушки, что была подобно лепесткам вишни, склонился бледный юноша. Юноша завис над ней и вдруг как зашипит выставляя клыки.
— Ах, какой роман будет, сколько красок, сколько ночей! — Мигом заплясала Любовь, и безымянного за руки схватила да давай кружить.
— Да что же это я?
Вдруг спохватилась она и расцепила руки, а безымянный полетел назад в пустоту. И так и летел, а Любовь тем временем его догнала, поцеловала в губы и кинулась к окну.
— Ещё успею, — на ходу восклицала она.
— Стой! А я? Куда ты?
В окне голодно шипящий вампир вдруг умильно сморгнул, прижал руки к сердцу и принялся читать стихи.
Любовь танцевала над мостовой и от неё сыпались искры. Девушка проснулась. Вампир запел. А бог без имени всё падал и падал, пока не зажмурился. Открыв же глаза увидел перед собой летящих на шариках в небо мышей. И тощего в синем сюртуке человека с зонтиком, который за этими шариками гнался и пытался собирать мышей в корзину.
Безымянный сморгнул.
— И зачем мы ко мне? — томно вопросил Сон
— Я вижу, ты пытаешься убить его.
— Хм?
— Только он ещё об этом не знает. Но это даже мне льстит. Раз боишься — значит, всё просыпается. Это невозможно остановить.
— Может и так, только ты допустила большую ошибку, когда выпустила их из-под своего крыла. Здесь, в дали от всего, здесь амм… очеловечиваешься.
— Это как?
— Сама мне скажи, я всего лишь тень.
— Уже атакуешь.
— Нравится?
— Горжусь.
— Кем?
— Всеми вами.
Улыбка.
— Тогда смотри.
Глава 17. Тень на тропе войны
— И вообще, мы, драконы, существа не политические, а сказочные.
Нам удалось раздобыть комментарий Большой Чешуйчатой Ящерицы касательно нового столкновения в парламенте и принятия законопроекта, уже прозванного «лихим». Трансляция выполнена от самого драконьего логова. Оставайтесь с нами и не переколдовывайте свои кристаллы.
