– Это от того, что мы не выспались, – заметил фон Вернер. – Самого ноги не держат.
Он взобрался на своего жеребца, поехал рядом с Алиной. На лице девушки по-прежнему была недовольная гримаска, и Мориц попытался развлечь ее, пересказывая забавные басни «О лесных зверях» мастера Гонзо. Но девушка слушала рассеянно, потом сказала, что хочет проветриться. Тут же, пришпорив лошадь, баронесса помчалась по тракту, обгоняя катившиеся впереди крестьянские телеги.
– Куда это она? – растерянно спросил Виктор.
Не ответив, Мориц дал серому шпоры и пустился догонять девушку. Когда он поравнялся с ней, Алина неожиданно выпустила поводья и беспомощно завалилась на бок. Ее руки болтались у самой земли, и в любой момент баронесса рисковала слететь с седла. Растерявшись, фон Вернер закричал, потом сообразил поймать поводья чужой лошади. Наконец, он остановил коней и спрыгнул на землю.
Подхватив на руки закатившую глаза Алину, молодой человек отнес ее на обочину. Из уголка рта девушки тянулась струйка слюны. Судя по всему, она потеряла сознание. Пытаясь привести баронессу в чувство, Мориц тряс ее за плечи, звал по имени. Осторожно пошлепал по утратившим румянец щекам. Попытался влить в рот воду из фляги.
Тем временем подъехали остальные наемники. Курт и Виктор спешились, подошли помочь. Заглянув в глаза Алины, старик поднял мохнатые брови и как-то странно посмотрел на пикинера. Тот недоумевающе пожал плечами. Разрезав шнурки дублета, Курт приложил ухо к груди девушки. Потом оглянулся на товарищей:
– Зеркальце у кого-нить есть?
– У меня, – отозвался Фриц. – А што такое?
Курт требовательно протянул руку.
– Давай, – сказал он. – Быстро.
Получив от парня маленькое зеркало в дешевой бронзовой оправе, старик вернулся к девушке. Решительно отстранив фон Вернера, опустился на колени и поднес зеркальце ко рту Алины.
– Ты что делаешь? – глухо спросил Мориц. – Зачем?
Вместо ответа стрелок показал ему незамутненную дыханием поверхность зеркала.
– Не дышит, померла, – сказал он. – Наверное, сердце после той… ночной жути лопнуло.
Часть третья
Рыцарь
Вызвав своим появлением приступ бешенства у псов, бегавших по двору хутора, рыцарь проорал:
– Эй, Боров, открывай! Это я – фон Цоберг!
– Сейчас, вашмилсть, – отозвался из-за забора хозяин, – только собак на цепь посажу. Рыжий, Блохастый, Волк, – заорал он на псов, – а ну, цыть! Заткнули пасти, кому сказал!
Похожий на конную статую рыцарь в сером плаще и блестящем от дождя шлеме терпеливо ждал. Могучий вороной конь под ним, – такой же великан, как и всадник, – фыркая, рыл копытом землю.
– Доброе утречко, – отодвигая створку ворот, поздоровался Боров – грузный мужик, с заплывшими жиром лицом и шеей. – Я вас к вечеру ожидал. Видать, дорога была легкая?
Ничего не ответив, рыцарь въехал во двор. При виде гостя псы снова зашлись в бешеном лае, загремели цепями. Из оскаленных, красно-черных пастей летели клочья пены, но несмотря на выказываемую ярость собаки даже не попытались приблизиться к всаднику. Наоборот, при каждом движении, взгляде фон Цоберга животные пятились назад, а в рычании слышались истерические нотки. Не выдержав шума, Боров подскочил к пустобрехам и осыпал их ударами дубинки, которую всегда носил с собой. Бил сильно, не целясь, куда придется, пока собаки не убрались к забору, где, сбившись в кучу, залегли.
– Прошу прощения, вашмилсть, – утирая со лба пот, отдуваясь, Боров подошел к гостю. – Никак собачки к вам не привыкнут. Стока лет знают, а все кидаются.
Бросив поводья мальчишке-батраку, фон Цоберг с неожиданной для такого здоровяка легкостью соскочил на землю, приказал:
– Коня – накормить, напоить и почистить, – потом повернулся к хозяину. – Как там мои приятели поживают?
– Все хорошо, вашмилсть, – Боров привычно поклонился. – Еще не попросыпались: дрыхнут на сеновале. Я кормил, поил, как приказывали. Очень им моя самогонка по душе пришлась.
– Ты поди, скажи своим бабам, – расстегнув у горла стальную пряжку, приезжий скинул плащ на руки хозяину хутора, и панцирь рыцаря тут же заблестел дождевыми каплями, – пусть на всех завтрак сготовят. Да такой, чтобы брюхо набить на целый день. Мы сегодня уезжаем.
– Слушаюсь, – свернув плащ, Боров перекинул его через плечо и принял шлем из рук рыцаря. – Надолго, мессир?
– Не знаю, – разминая мощную шею, фон Цоберг покрутил бритой головой, не обращая внимания на усилившийся дождь. – Стол накройте во флигеле. Все сразу поставьте, так, чтобы никто потом не входил. Ясно?
Посерьезнев, Боров кивнул и спросил, может, ему со своими батраками рядышком побыть? Вдруг подмога понадобится. У него парочка самопалов имеется, топоры есть, рогатины. Да и людишки крепкие.
– Если что, вашмилсть, крикнете, а мы тут как тут, подсобим вам, – хозяин напряженно смотрел на рыцаря. – Все легче будет.
