кораблей, купеческих обозов и самого города. Что скажете?
'Мертвоголовый' пожал плечами.
– К сожалению, мы – люди меча – и живем одним днем, – насмешливо улыбаясь, сказал он. – Заглядывать в будущее не в наших обычаях. Кто знает, что случится… Может статься, что Лемелю придется рассчитывать только на собственное ополчение.
– Жаль, – городской советник поднялся. – Мне пора, капитан. Спасибо за вино и беседу. Буду молить Господа, чтобы дорога, на которую мы с вами повернем, оказалась общей.
– Ничего не имею против.
Встав, Меродер пошел проводить гостя. Уже на лестнице Кон спросил капитана, слышал ли он о том, что для подавления бунта Гарольд использовал какое-то ужасное оружие? Способное метать испепеляющие людей молнии, а своим громом рушить стены домов. Задержавшись на ступеньке, снова перейдя на шепот, советник добавил, что многие говорят о черной магии. Дескать, на самом деле, таинственное оружие не при чем, просто герцог, желая завладеть императорской короной, продал душу Дьяволу.
Ожидая ответа, Кон замер, уставившись снизу вверх на капитана. Тот раздумчиво ответил:
– Про дьявола вам лучше спросить у церковников – тут я ничего не знаю. А если говорить о делах военных, – в книгах мне попадались упоминания про 'жидкий огонь'. Когда-то очень давно чернокожие варвары метали его в противника из особых труб. Их древние алхимики знали гораздо больше наших, но со временем секрет смеси был утрачен. Наверное, Гарольду повезло, и он где-то нашел человека, сумевшего восстановить старинный состав.
Внимательно слушавший советник, нахмурился. Зашагал по ступеням вниз, бормоча:
– Не думаю, что языческое колдовство может привести к чему-то хорошему.
– Посмотрим, – легкомысленно ответил Меродер. – Сдается мне, все окажется враками. Мало ли что говорят?
На это Кон промолчал.
Послышался раскат грома. Гремело не первый раз. Распахнув створки приоткрытого окна, граф Ландер высунулся наружу. В соседних кварталах над крышами домов полыхали зарева пожаров. Налетавший порывами ветер нес в себе едкий запах гари. В горле у сеньора запершило. Сдерживая кашель, он задрал голову, чтобы поглядеть на ночное небо. Оно было почти чистым, если не считать несколько серых пятен облаков, и звездным. Совсем непохоже на приближающуюся грозу. Граф ощутил страх: на ум пришли россказни о магии, с помощью которой спасся проклятый Гарольд. А ведь сопляк был в ловушке, на волосок от смерти. Пальцы Ландера скрючились, сведенные от ненависти судорогой, впились в дерево оконной рамы.
– Ваше сиятельство, пора уезжать, – раздался за спиной требовательный голос секретаря. – Повозка готова, нужно торопиться.
Не оборачиваясь, Ландер спросил, вернулся ли Брайзиг? Вздохнув, Фровин ответил, что еще нет. Но это неважно: для охраны золота – людей достаточно. Кроме того, рыцарь знает, по каким улицам они будут двигаться, и легко догонит кортеж.
– Нельзя задерживаться, – настаивал секретарь. – Князь Леопольд покинул свой дворец еще час назад. И правильно сделал. Ведь пока мы доберемся до городской стены, пройдет часа два, не меньше. Не говоря о том, что в любой момент нас могут атаковать.
Граф отвернулся от окна, неспешно подошел к секретарю. Глядя поверх его головы, спросил, что слышно нового о герцоге? Оказалось, за последнее время не произошло ничего хорошего. Чудом избежав неминуемой гибели, Гарольд перебрался от лонвардцев в квартал, где живут выходцы из Цатля. Теперь туда со всей столицы съезжаются его сторонники. Кроме того, если верить донесениям, неожиданно вернувшийся в Годштадт имперский канцлер – вместе с герцогом – и весьма активно действует. Отряд Хагена, усиленный стрелками союзников Рунхофена, очищает улицы от черни. Получившие приказ канцлера члены магистрата развили бурную деятельность: объявлено о созыве цехового ополчения, а бургомистр обратился за помощью к 'мертвоголовым'. Глава Гильдии полковник фон Вайденц ответил согласием и, похоже, только ждет рассвета, чтобы выступить. Резня в городе пошла на убыль: большая часть из 'ночного народа' уходит с награбленным в Веселые кварталы или пытается удрать из города…
– Едем, – граф вышел из спальни.
За дверью его ожидали телохранители. Трое, взявшись за рукояти мечей, двинулись впереди, остальные, приотстав, прикрывали хозяину спину. Умолкший, с подергивающимся от волнения лицом Фровин семенил по правую руку сеньора. Сопровождаемая гулким эхом собственных шагов, маленькая процессия прошла к лестнице через длинный, освещенный редкими светильниками коридор.
Не успели они спуститься на второй этаж, как навстречу выбежал какой-то парень. Неожиданное появление едва не стоило ему жизни. Лязгнув, клинки телохранителей вылетели из ножен и уперлись в грудь человека. Забыв об этикете, ойкнув, Фровин схватил сеньора за руку и потащил назад, вверх по ступеням. Но Ландер, узнавший в молодом человеке одного из слуг своего дядюшки, прикрикнул на стрелков. Убрав оружие, те послушно пропустили кланяющегося, испуганного парня.
– Чего тебе? – раздраженно спросил граф.
– Мой хозяин, ваше сиятельство, послал узнать, не можете ли вы навестить его. Ваш дядюшка очень обеспокоен.
Терять драгоценное время на выжившего из ума старика Ландер не собирался. На мгновение задумавшись, он ответил, что вынужден спешно уехать из дворца по делу государственной важности.
– Передай дяде, что когда я вернусь – сразу приду к нему. Да, и скажи домашнему лекарю… Как там его зовут? – граф повернулся к секретарю.
– Генхе, – подсказал тот.
– Скажешь мастеру Генхе, пусть даст дядюшке какое-нибудь снотворное снадобье. Старику вредно волноваться и не спать по ночам, – Ландер на ходу выудил из кошеля два дуката. – Держи. Один отдашь лекарю.
Слуга поймал брошенные монеты и, бормоча слова благодарности, исчез. Граф убыстрил шаг и вскоре покинул дворец. Снаружи, во дворе горели костры, но людей в сравнении с последними днями было очень мало. Десятка два человек из дядюшкиной челяди испуганно наблюдали за отъездом гостей. Не обращая на их поклоны внимания, граф проследовал по короткой аллее к раскрытым воротам. Там ждали повозки и остатки сотни, набранной пропавшим фон Швертвальдом. Слышалось лошадиное всхрапывание, приглушенные голоса, лязг железа.
Не успел Ландер приблизиться к предупредительно раскрытой слугой дверце возка, как слева, из темноты донесся лошадиный топот. Охрана пришла в движение, всадники, повинуясь приказу сержанта, загородили сеньора от невидимой опасности. Заскрипели вороты, натягивая тетиву арбалетов, но впереди раздался громкий, знакомый голос. Живой заслон поспешно расступился, и фон Брайзиг осадил коня в нескольких шагах от хозяина. Торопливо, слегка задыхаясь, сообщил:
– Ваша сиятельство, я нашел Венка. Он тяжело ранен и не может идти. Мои люди везут его…
– Они далеко? – перебил Ландер.
– Нет, сейчас будут здесь, – Брайзиг замолчал и, оглянувшись, прислушался:
– Едут.
– Где вы его нашли? – не дожидаясь ответа, Ландер пошел к приближающимся всадникам.
Соскочив на землю, начальник телохранителей двинулся следом:
– В одной из боковых улочек. Они заперлись в каком-то домишке, а сброд – я так и не понял, кто это был – их там осадил. Дом подпалили: еще немного и людям Венка пришлось бы сдаться или изжариться живьем. Но мы поспели вовремя.
Навстречу графу показались трусившие рысцой всадники. Четверо передних везли на носилках, сооруженных из покрывала и жердей, раненого. Брайзиг приказал им остановиться. Фон Швертвальда осторожно опустили на землю.
– Факел и моего лекаря, – потребовал Ландер.
Он склонился над рыцарем. В темноте видно было плохо. Лицо Венка почернело от запекшейся крови – больше всего верный слуга походил сейчас на мертвеца. Но тяжелое дыхание и глухие стоны говорили, что он еще жив.
