— Дело в том, что у нас думают то же самое.
— То есть?
— У нас думают, что эти летающие блюдца
— Почему я должен вам верить?
— А почему нет? И потом, не верьте мне. Поверьте себе.
— А вы, значит, уверены, что это не наши самолеты?
— Совершенно верно.
— Тогда что это?
— Это таблетки.
— Что, простите? — спина профессора похолодела. Он испытал настоящий шок от такой простой до примитивности и в то же время необычно гениальной мысли.
— Вы испытываете боли, дискомфорт, страдаете от каких-либо болезней?
— Бывает, а что?
— И вы пьете таблетки, чтобы прийти в норму, верно?
— Как и все, у кого недуг.
— Вот видите. А что, если весь мир, в котором мы живем, это непостижимая сущность единого разумного организма, который мы беспокоим своими необдуманными действиями, враждой, разрушением окружающей среды всеми этими и иными своими действиями, что, если и он так же? Мы взорвали пару бомб и побеспокоили организм — он выпил пару таблеток. Не помогло, потому что наши бомбы стали мощнее и мы стали испытывать их чаще. Таблеток тоже стало больше.
— Конечно… Конечно… — забормотал Альберт. — Мне ведь это тоже пришло в голову, но я никак не мог понять этой простой мысли.
— Потому что она не пришла к вам в виде привычных формул и схем. Эта мысль примитивна, но она отражает суть.
— А суть в том, что если мы не остановимся, то организм поймет: раз просто таблетки не помогают, то пора прибегнуть к более радикальному лечению…
— Вы правильно поняли, коллега: если не таблетки, то…
Голос прервался. В трубке раздались частые гудки.
— Алло! Алло!!! — отчаянно заголосил Хертберн.
Ответа не было. Тогда он бросился к окну и распахнул его.
На ближайшем к дому столбе телефонной линии сидел солдат службы безопасности научного городка с кусачками в руках. Увидев профессора, он спрыгнул со столба и, хромая, скрылся в кустах.
— Черт бы вас всех побрал! — воскликнул Хертберн и, снова подбежав к телефону, стал набирать номер генерала Сэма Анкола. Но ведь провод перекушен!
— Проклятье!
Эпилог
Сначала он подумал, что красные испытали еще одну мега-гидро-пуф-бомбу, настолько неожиданным и громким был непрерывный стук в дверь. Но, протерев глаза и прикурив сигару, он наконец понял, что это всего лишь какой-то незваный ночной визитер. Вооружившись огромным револьвером и зло матерясь, Сэм Анкол направился к двери.
— Какого дьявола и какому дьяволу пришло в голову будить меня среди ночи, дьявол! — зарычал генерал на дверь.
— Сэм, откройте, это я, Альберт! — послышался голос за дверью.
— Альберт? — Анкол открыл дверь. На пороге стоял профессор, в ночной рубахе, весь в поту и взъерошенный больше обычного. Рядом, в кустах, валялся небрежно брошенный им велосипед.
— Что случилось, дорогой профессор?
— Ваши люди перерезали мой телефонный провод!
— Что? Зачем? Какого дьявола?!
— Я только что разговаривал с ученым!
— Каким ученым?!
— Таким же, как и я, только красным!
— Вы разговаривали по телефону с красными?! Дьявол, да вы в своем уме, профессор?! — разозлился генерал, срывая с головы ночной колпак и яростно пыхая сигарным дымом.
— Да, черт вас дери, я в своем уме! Это был очень важный звонок!
— Он хочет переметнуться к нам?
— Нет!!! Он хотел предупредить о серьезной опасности!!!
— Они хотят напасть на нас уже сегодня?! — вытаращил глаза генерал.
— Да нет же!!!!! Не в этом дело!!! Организм борется с паразитами!!! А паразиты — это мы!!!
— Ага. Мы, значит, паразиты, а они, значит, хорошие, дьявол бы их побрал…
— ДА НЕТ ЖЕ!!!
— Почему и как красный смог вам позвонить?!
— Это не важно! Важно другое! Если таблетки не помогут, то он найдет другое, более серьезное лечение, и тогда нам всем конец! И белым, и красным, и синим, и серо-буро-малиновым!
— Я не понимаю…
— Да потому что вы солдафон! Немедленно устройте мне встречу с президентом!
Генерал прищурился на мгновение. Затем кивнул:
— Ладно. Пройдите на кухню и не шумите, не то разбудите всех. Я сейчас.
Анкол вернулся в свою комнату и снял трубку телефона.
— Алло. Дежурный? Немедленно комендантский взвод и «неотложку» в мой дом. Нет, со мной все в порядке, дьявол бы тебя побрал. Это профессор Хертберн. У него острая шизофрения. Похоже, красные повлияли на его мозг. Да. Объявите общую тревогу и доложите министру обороны Бигу Мистейку. Кажется, они вот-вот нападут. Все. Жду взвод и врачей как можно скорее…
Доктор пристально смотрел в медицинскую карту больного. Хмурил брови. Цокал языком и качал головой.
— Ну, батенька, вроде все было относительно неплохо. Что же вас до такого состояния довело-то?
Больной, совершенно бледный, в поту и лихорадке, лежал на кушетке и безвольным взглядом смотрел в потолок.
— Все началось с простой изжоги, доктор.
— И что вы сделали?
— Выпил пару таблеток от изжоги.
— А потом?
— Потом мне становилось все хуже и хуже.
— И вы стали пить все больше и больше таблеток. Верно?
— Верно, — простонал больной.
— И напоследок вы выпили их столько, что едва дуба не врезали. Я правильно понял?
— Я просто не знал, как быть. Мне было все хуже и хуже.
— Понимаю. Но самолечение, дорогой вы мой, это нечто вроде самоубийства, только несколько изощренного. Вы ЭТО понимаете?
— Теперь да… Доктор… помогите мне…
— Этим я и собираюсь заняться, любезный.
В палату вошла медсестра.
— Доктор, анализы готовы.
