клеточного материала.
— Круто! Настоящий бессмертный, — хмыкнул я.
— На самом деле — не очень. Ценою стала моя подвижность и особая диета. Клеточный материал ведь нужно откуда-то брать. Паралич нижних конечностей, шестнадцать инъекций в день и трехкратная потребность в свободном белке, такова цена моей молодости.
— Готово! — доктор вышел из соседней комнаты. — Я получил предварительный результат, и он отрицательный.
— Не понял. Разве такое возможно?
— Ни один известный «агент» в его крови пока что не подтвержден. Я отправил материал на более тщательный анализ, но результаты будут через пару часов, не раньше.
— Ну надо же! Или вы везунчик, или ваше замороженное мяско оказалось устойчиво к заразе. Но особо не обольщайтесь, ведь с каждой минутой риск заражения растет. И мы не можем подсадить вам «агента»-доктора, так что возможен только один исход, и он неутешительный.
— А как же вы? Вы все?
— Часть из нас уже родились измененными. Некоторые попали в те самые десять процентов счастливчиков, ну а остальных мы нашли в больничных палатах, где проводились эксперименты по замещению. Как видите — удачные, вот только ни специалистов, ни оборудования для повторного фокуса уже не осталось.
— И что теперь?
— Будем ждать… Только не вздумайте выкинуть какую-нибудь глупость. А когда мы выясним, какой именно «агент» в вас сидит, тогда и решим, что с вами делать.
— Отпустить или посадить под замок?
— Сжечь или расчленить.
Кажется, он был серьезен.
— Не волнуйтесь, это будет совсем не больно. Я сумею блокировать вашу боль, — почти по-отечески улыбнулся мне доктор Рутгер.
— Не подходи ко мне! Пусть никто ко мне не подходит, долбаные вы супермутанты!
— Только не надо волноваться, вам вредно волноваться! — забеспокоился доктор.
Щелкнул передергиваемый затвор. Силач направил на меня сдвоенный ствол какого-то диковинного оружия. Я не особо разбирался во всех этих штуках, но ничего подобного в мое время точно не существовало. Похоже, все, что мне оставалось, — это надеяться попасть в группу везунчиков. Шансы один к десяти.
«Жрать!»
— Ну тогда хотя бы поесть дайте, — вздохнул я и опустился в свободное кресло…
Тайный «агент»
Ужин особой радости не доставил. Я машинально набивал брюхо, лишь мимоходом отметив, что еда будущего была суховатой и безвкусной. Запивал обычной водой, которая имела явный металлический привкус. Я съел двойную порцию, но почти не насытился. Удивительно, как мои негостеприимные хозяева ухитрялись быть в сносной форме, на таком-то корме. Или просто не хотели переводить нормальную еду на потенциального покойника?
«Плохая еда», — пробурчал внутренний голос, и я вынужден был с ним согласиться.
— Эй, ты уже закончил? — голос бородача отвлек меня от размышлений.
— Да-да…
— Тогда давай в общий зал. Пришли результаты анализа.
Дверь открылась. Нет, меня не запирали в камере, а просто выделили небольшую комнатку, чтобы я мог спокойно поужинать и обдумать свое положение. Как я понял, убежище находилось в каких-то служебных помещениях коллектора. Все комнаты были крохотные и без единого оконца, да и куда тут бежать?
Снаружи меня уже ждали двое обитателей убежища, и оба были вооружены. Стволы орудий были направлены вниз, но взгляды красноречиво говорили: «Только выкинь что-нибудь». Все уже собрались в самой большой комнате. Повисшее в воздухе напряжение можно было подсоединять к аккумулятору. А вот толстячок-доктор выглядел… смущенным?
— Ну?
— Результат анализов, если можно так выразиться, отрицательный…
— Что? Это как? — подал голос вечный юноша.
— Совсем. Он чист.
— Значит, я еще не заразился? И если меня можно изолировать…
— Это может означать все, что угодно. «Агента» еще нельзя выявить, ты пока не опасен или твоя иммунная система поборола вирус… А может, в коллекции нашего доктора просто нет данных о твоем «агенте».
— То есть как это?
— Всего нам известно девяносто девять «агентов», — вмешался доктор. — Господин Хорус не упомянул еще одну возможность. Возможно, вы являетесь носителем сотого «агента», о котором нам доводилось слышать.
— Сотого? И что это значит для меня? Сожжение или четвертование? — вяло попытался отшутиться я.
— Спасение… — Хорусом оказался тот самый «вечный мальчик». — Дело в том, что человека может поразить только один ДНК-вирус. Вносимые им изменения необратимы, и они же защищают носителя от всех прочих «агентов».
— Но я все равно не понимаю…
— Последней разработкой «Вечности» был особый «агент»-защитник, который должен лишь не давать носителю подцепить другой вирус. А в перспективе — настроить иммунную систему носителя таким образом, чтобы его кровь можно было использовать как вакцину на ранних стадиях поражения любым «агентом».
— Понимаете? — руки доктора тряслись. — Если вы — сотый «агент», то вы наш шанс на спасение!
«Плохая еда. Голова болит».
— Ага. Кстати, а чем известен вот его «агент»? — я ткнул пальцем в своего спасителя.
— Мы прозвали его Динамо, потому что кожа мистера Салливана не проводит электричество.
— А как связана проводимость с цветом глаз и волос?
Все уставились с недоумением сначала на меня, а потом на бородача.
— Эй, Карл… У тебя же… Была рыжая борода!
— Мммать, тревога! Тринадцатый «агент» в убежище! — истошно завопил кто-то.
Раздались выстрелы, крики — началась паника. Я резко присел, уходя с линии огня, и отполз в сторону, чтобы ненароком не угодить под кого-нибудь.
— Эй, Рик, осторожно, не подстрели меня вместо «хамелеона»! — раздался звонкий голос над моей головой.
Но я уже не обращал на него внимания, потому что увидел цель: в паре шагов от меня виднелась лестница, уходящая в люк на потолке. Конечно, надо было быть полным идиотом, чтобы сбежать из убежища обратно на улицы мертвого города, но что меня ждало здесь?
«Бежать. Плохая еда», — согласился со мною внутренний голос.
И я рванул вперед. Помню, как с кем-то столкнулся, кого-то ударил… Слышал свое имя позади, но все это было словно во сне. Добравшись до люка, рванул ручку: не заперто!
Я и не помнил, как выбрался наружу. Брел по тоннелям, вжимаясь в стену при каждом шорохе,
