карабкался по лестницам… Словно какое-то шестое чувство указывало мне путь. И вот очередной люк был сдвинут в сторону, и меня ослепило солнце. А потом я услышал шаги…
Их было много. Десятки и даже сотни зараженных брели по улице, неуверенно переставляя ноги. Одетые в лохмотья, зачастую перепачканные бурыми пятнами засохшей крови. Кажется, эти зомби по классификации доктора назывались «агентом семьдесят пять». И они были кругом меня. Это разносило по округе стоны и шарканье ног, и это были единственные звуки, которые я слышал.
«Идти», — решил дать совет мой незримый собеседник.
Решение я принял моментально. Выбрался наверх и, скорчив жуткую гримасу, способную напугать даже меня самого, побрел по улице, старательно подволакивая ногу и издавая максимально нечленораздельные звуки. Конечно, это было даже похлеще волка в овечьем стаде… Или даже наоборот — овцы в волчьей стае, учитывая гастрономические предпочтения мутантов. Тем не менее факир был трезв и фокус удался: никто не обращал на меня внимания!
Вскоре показалась цель этой толпы «ходячих мертвецов». Ею оказалась какая-то военная машина неизвестной мне конструкции. Башня ее была свернула набок, а из люка свисало человеческое тело в пятнистой форме. Под колесами лежало еще одно, и наверняка еще несколько было внутри. И все семьдесят пятые шли именно к ним, брели на запах свежей крови.
В пяти метрах правее я обнаружил кое-что, привлекшее мое внимание: металлический блеск оружия. Оторванная рука сжимала что-то похожее на пистолет-пулемет, только с расширяющимся стволом и странным спиралевидным магазином. Оружие!
Немного изменив направление, я доковылял до находки и, сделав вид, что споткнулся, присел рядом. Протянул руку и поднял диковинное оружие. Оторванная кисть цепко держалась за рукоять.
«Опасно», — прокомментировал мой незримый собеседник.
— Ага. Этой штукой и убить можно.
«Еда».
— Пусть жрут несчастных вояк, им уже все равно ничем не помочь. Зато я теперь смогу постоять за себя.
Я поднес пистолет поближе, чтобы прочитать маркировку.
«Хорошая еда», — снова повторил голос, и я вдруг почувствовал вкус свежей крови во рту.
Каким-то образом у меня во рту оказалась кисть бойца, чье оружие я решил присвоить. Она была еще теплой и источала приятный сладковатый запах.
«Вкусная еда!»
Мои зубы сами собой впились в человеческую плоть. Я почувствовал, как становится мягкой и податливой кожа там, где на нее попадала моя слюна. Да, эта еда действительно была лучше того, чем пытались меня накормить обитатели сортирного бункера. Настоящая еда! Сочная, с ярким приятным ароматом. Проглотив пару кусочков, я почувствовал, как насыщаюсь. Благодатное тепло начало разливаться по телу, а жизнь заиграла новыми красками. Казалось, у меня обостряются чувства, все вокруг становится… Объемнее? Ярче? Словно у него появилось новое измерение.
Закончив трапезу, я распрямился. Весь мир окрасился в необычные цвета, словно сейчас был не полдень, а закат. Я повернулся и, ухмыльнувшись, побрел в сторону броневика, расталкивая своих сородичей. Там было много хорошей еды…
Рядом со мною медленно брели сородичи. Они чувствовали то же самое, что и я. Это нас сближало. Даже с закрытыми глазами я мог сказать, сколько их вокруг и где.
И мы вместе шли к цели.
Да. Теперь у меня была цель. А в моей жизни появился смысл…
«Жраааать!!!»
Игорь Вардунас
Попутчик
Природа дышала осенью. Алые спицы заходящего солнца, огибая стволы деревьев, медленно скользили по мшистому лесному ковру, порождая замысловатые тени. В подступающей вечерней тишине не было слышно ни звука, ни писка. Даже карликовый рылосвин спрятавшись под пеньком, настороженно водил пятаком, с подозрением прислушиваясь к чавканью глубоко увязающих в густом, болотистом мхе кирзачей. Ужин был безвозвратно испорчен — он отвлекся на звук, и пойманная было белка проворно сиганула обратно на дерево. Эх, вздуть бы гада! Но чужак был в несколько раз больше, непривычно пах, и поэтому голодный пупырчатый хищник теперь лишь воинственно раздувал ноздри и пучил глаз из укрытия, наблюдая, как одинокая фигурка, окруженная невесомым хороводом неторопливо облетающей листвы, то спотыкаясь, то увязая в трясине, торопливо продвигалась вперед.
Идти было трудно, но необходимость раздобыть лекарство для неожиданно свалившегося отца, оставшегося на мельнице, заставляла упрямо продвигаться вперед. Если он не поправится — не будет зерна. Не будет зерна — не будет денег. Не будет денег — они умрут.
Шаг, еще шаг…
Женя впервые пересекала Топь.
Тяжелый костюм сковывал движения, безразмерные отцовские сапоги, в которых нога болталась даже несмотря на четыре пары носков, то и дело грозилась сдернуть чавкающая голодная трясина. Мотающийся на груди автомат больно тыкал по ребрам. Руки заняты: одна — длинной сучковатой палкой, которая то и дело совалась в мох, нащупывая путь, другая — корзинкой с грибами и мелкой самодельной снедью с их фермы — на продажу. Да плюс увесистый рюкзак за спиной, на лямке которого болтался компас — единственный ориентир в этих опасных и непривычных местах.
Рюкзак…
Пальцы вот уже, наверное, в сотый раз с опаской коснулись молчавшего дозиметра. И зачем согласилась? Ее извечная, дурацкая слабость всем помогать. При упоминании о недавней сделке девушку снова прошиб озноб, и она, зазевавшись, споткнулась о трухлявый пенек, чуть не ухнув носом в усыпанную поздней брусникой кочку.
Дура! Только теперь-то чего уж… И к тому же деньги за «проезд» — им с отцом столько и за полгода не выручить.
Да и все равно по пути.
Стряхнув вновь нахлынувшие сомнения, Женя поудобнее перехватила палку и, прислушавшись, снова оглянулась.
Все было тихо, только в отдалении воинственно хрюкнул оставленный без ужина рылосвин. Девушка никогда его не видела и внутренне порадовалась, что встреча со зверем так и не состоялась — патроны отец строго-настрого велел не расходовать понапрасну, а с засунутым в голенище сапога ножом она еще плохо обращалась.
Солнце почти закатилось, и казалось, что оставленный позади редкий лес был щедро облит красной каской. Цепочка наполненных водой следов, оставленная Женей, медленно исчезала — примятый лиловый мох упруго распрямлялся прямо на глазах, снова напитываясь влагой. Как и не шел никто.
Сверившись с компасом, девушка приободрилась. До плота у переправы на пути к Рынку она успевала затемно. Стянув респиратор, Женя с наслаждением вдохнула морозный вечерний воздух и шагнула было вперед…
— А ведь говорил меня в брезент завернуть.
Хрипловатый голос, неожиданно раздавшийся из-за спины, заставил вздрогнуть. Женя почувствовала, как на лбу, мгновенно пропитав вязаную шапку, выступила испарина. С самого начала пути она боялась с НИМ заговорить.
— Зачем? — поборов страх, тихо спросила она.
— Они меня учуяли. Ховаться надо.
Девушка резко обернулась, загнанным зверьком озираясь в поиске чужаков. Лес позади нее по-
