– Судьба нашего города, да и всей Империи в опасности. Возникла угроза нападения со стороны иных цивилизаций. В это тяжелое время Явгмот сосредоточил власть в своих руках, распустил Совет, командует армией… Ему не оставалось ничего другого, кроме как взять в заложники Старейшин мятежных городов. Уверена, у него хватит решимости казнить их в случае нападения на наши границы, и…
– Какое отношение все это имеет ко мне? – подняла бровь Дайфт.
– Скажи ей, что она должна покончить с Явгмотом, – не унимался гений.
Ребекка отчаянно замотала головой:
– Мы хотим, чтобы вы сопроводили старейшин в безопасное место. Почти сотня уважаемых государственных деятелей томится в неволе.
– Что вы хотите, чтобы я сделала?! – Глаза мироходца округлились от удивления.
– Я знаю, каким могуществом вы обладаете, – принялась уговаривать возмущенную гостью Ребекка. – Вместе с вами я прошла сквозь Тупики Вселенной и знаю, что в вашей власти проникнуть в темницу, забрать старейшин и перенести их в надежное, безопасное место. – А я-то думала, что вы на стороне Явгмота, – презрительно фыркнула Дайфт. – Итак, вы просите меня вызволить старейшин из заключения и переправить их в родные земли, для того чтобы они возглавили армии восставших?
– Нет, нет, – испуганно пробормотала Ребекка. – Переместите их в другой мир… на одну из прекрасных планет, где они смогут переждать войну и чувствовать себя в безопасности.
– Там они будут чувствовать себя беспомощными, – усмехнулась женщина. – Ни один из них не сумеет ни построить себе жилья, ни хотя бы развести огонь… Отправить их на другую планету – все равно что бросить младенцев в волчье логово.
– Гоблины, – вмешался Гласиан. – Скажи ей, пусть заберет гоблинов с магического производства. Они смогут прислуживать старейшинам, где бы те ни находились. Они умеют разжигать огонь, строить дома и даже ставить силки на дичь. Для них такая судьба – подарок. Ведь Явгмот все равно уничтожит их.
Удивленно посмотрев на мужа, Ребекка снова повернулась к гостье:
– Гласиан просит вас перенести вместе со старейшинами и гоблинов, чтобы те прислуживали руководителям государства.
– Итак, вы просите меня отправить старейшин и гоблинов в рай? Я правильно поняла? – Дайфт покачала головой и улыбнулась.
– Вы можете сделать это одним усилием мысли, – продолжала умолять Ребекка. – Сделайте это небольшое одолжение гению Халциона, тому человеку, ради которого вы пришли к нам тогда, в самый первый раз. – Она перешла на шепот: – Поверьте, Явгмот – мой друг, возможно, даже больше… и это не предательство, а всего лишь акт милосердия. Это просьба немощного гения, который умирает, но хочет, чтобы жили другие.
Взгляд мироходца смягчился. Она обошла Ребекку и приблизилась к креслу, в котором полулежал Гласиан. Изящная рука коснулась плеча Изобретателя, и тепло распространилось по его изможденной груди.
– Хорошо, я сделаю это для вас. Просто я забыла, кем вы были и кем останетесь навсегда. -С этими словами фигура Дайфт начала таять в воздухе, к ужасу гоблинов, с криками отскочивших от кресла.
– Супруг мой, – обратилась к Гласиану Ребекка, когда мироходец исчезла, – сегодня ты совершил добрый поступок. Ты спас много жизней… – Она машинально натянула на лицо повязку.
Заметив это, Изобретатель обиженно отвернулся, скорчив гримасу.
– Что с тобой?
– Проклятая тряпка… Дайфт не надевает на себя никаких повязок и не боится прикасаться ко мне.
– Но ведь она не человек, она мироходец…
– А у тебя иммунитет. – Гласиан по-прежнему не смотрел на жену.
– А что если он исчезнет?
– Исчезнет? Ты каждый день работаешь в Храме. Камни давно бы ослабили его, и если учесть, что ты общаешься со мной…
Ребекка медленно стянула марлю и подошла к мужу.
– Ты находишь меня отвратительным. – Изобретатель наконец повернул к ней лицо.
– Нет, дорогой, – смущенно проговорила женщина. – Я отношусь к тебе так же, как и раньше. Это все твоя болезнь.
– Я и есть болезнь. Кроме нее, во мне ничего уже не осталось…
Ребекка осторожно коснулась груди супруга. Дрожь ее пальцев передалась ему. Нащупав сухие струпья, она хотела отдернуть руку, но потом глубоко втянула носом воздух, закрыла глаза и сильнее прижала ладонь. Гласиан внимательно посмотрел на жену и произнес медленно и отчетливо:
– Ты влюблена в него. Он обманул даже тебя. Я знаю, ты ждешь моей смерти. Тогда ничто не помешает тебе быть с ним.
– Нет. – Вздрогнув, она убрала руку и поежилась. Отвращение, страх, любовь – все смешалось в ее голове. А потом, вдруг почувствовав прилив нежности, Ребекка нагнулась и, крепко обняв мужа, прижалась горячей от смущения щекой к его бледному, покрытому болезненной испариной лбу.
– Нет, дорогой, нет… Ты мой муж, наши души слиты воедино… – Она баюкала его голову, и шептала, словно успокаивала испуганного ребенка: – Это все болезнь… и война… Он не обманывал меня. И он обязательно вылечит тебя. И всех нас обязательно вылечит. Я верю в него. Мы с тобой еще поднимемся в Храм вместе… Вот закончится эта проклятая война…
– Это еще что такое?! – раздался гневный окрик.
