мою подругу. Откуда ты узнал?
– У меня сложная работа, – пояснил Роберт, – и люди, с которыми я встречаюсь, в любой момент способны меня сдать, предать, обмануть, кинуть. Это не значит, что я тебе не доверяю, но тебя могут использовать против меня даже против твоей воли. Поэтому я должен быть осторожен. В холле отеля всегда есть еще одна или две пары внимательных глаз, которые охраняют и тебя от излишнего любопытства и которые прикроют тебя в случае необходимости.
Ирина сжала губы. Похоже, что Роман Эдуардович был прав: Роберт действительно опасный человек, у которого есть могущественные враги.
– Сейчас нас тоже «охраняют»? – поинтересовалась она.
– Конечно.
– Но я никого не видела.
– Ты и не должна видеть.
– Хаусман говорит, что ты глава преступной группы. Это правда?
– Ну, если он так говорит… Странная привычка у русских женщин называть своих мужей по фамилии. Все время обращаю внимание на эту особенность.
– Я уже поняла, что ты не русский, – усмехнулась она.
– Фамилия и имя ничего не говорят, – возразил он. – Роберт Туманов может быть и русским, и армянином, и евреем.
– Скорее евреем или мусульманином, – рассмеялась Ирина.
– Почему, – серьезно спросил он, – почему ты так решила?
Она прикусила губу, покачала головой.
– Почему? – настаивал он. – Скажи, мне интересно.
Она снова рассмеялась. Затем подняла руку и показала на его нижнюю часть тела.
– Какие же вы мужчины дураки, мог бы и догадаться.
– Это не показатель, – возразил Роберт, – обрезание делают и при медицинских показаниях – например, при фимозе у мальчиков. И еще его практикуют в Америке. Там практически всем мальчикам делают обрезание уже при рождении. И не только евреям или мусульманам, как ты считаешь.
– Теперь буду знать, – ответила она, – хотя мне абсолютно все равно, кто вы такой, Роберт Туманов, и чем именно занимаетесь. Даже если вы – последний представитель редкого австралийского племени аборигенов или классический маньяк-убийца. Мне хорошо с тобой.
Он не ответил на ее слова, но бережно поднял ее руку и поцеловал. Ирина взглянула на часы.
– Мне пора, уже пять часов вечера.
– Будь осторожна, – предупредил ее Туманов, – твой муж, судя по всему, меня недолюбливает. Нам нужно быть осторожнее. Увидимся на следующей неделе в среду.
– Нет, – сказала она, – в среду не смогу. Я во вторник улетаю к сыну в Швейцарию. Мы с ним уже давно планировали мой приезд. Ему там одному бывает скучно.
– Сколько ему лет?
– Четырнадцать. Такой переходной возраст, когда рядом должен быть мужчина.
– Кто его отец? Твой первый муж?
– Нет, он умер. Но у мальчика фамилия моего первого мужа. Грузинская фамилия. Он – Анатолий Петрозашвили.
– Почему грузинская?
– Я же тебе говорю, что мой первый муж был грузином, и он усыновил моего мальчика.
– Можно узнать, почему ты не дала сыну фамилию его отца или свою девичью фамилию?
– Можно, – ответила Ирина. – Дело в том, что у меня очень непростые воспоминания о той девочке, которая приехала в Москву поступать в театральный. Я срезалась, и мне пришлось работать в не очень респектабельных местах, чтобы выжить. Я не хотела, чтобы моего сына и меня связывала с этим прошлым моя девичья фамилия. А отца мальчика убили, и я подумала, что будет правильно, если мы откажемся и от его фамилии. Несчастье заразно, как и счастье. Если убили отца, то вполне вероятно, что через некоторое время об этом могут вспомнить. Возможно, остались какие-то долги или счеты, о которых нужно забыть. А люди, убившие отца Толика, обычно отличаются очень хорошей памятью…
– Да, – мрачно согласился Роберт, – ты даже не представляешь, как ты права.
– Значит, я поступила правильно. Кстати, мой первый муж очень хорошо относится к сыну до сих пор. Посылает ему деньги, встречается с ним, даже два раза ездил к нему в Женеву.
– Не сомневаюсь, что у тебя хороший сын. Так когда ты вылетаешь в Швейцарию?
– Во вторник. Но я еду туда только на неделю. Мы можем встретиться не в эту среду, а в следующую, – предложила Ирина.
– Хорошо. Только давай поменяем отель, – решил Туманов, – в следующий раз встретимся в «Национале». Это в нескольких метрах от нашего отеля.
– Я знаю, где находится «Националь», – улыбнулась она. – Не забывай, что я уже москвичка с почти двадцатилетним стажем, точнее, семнадцатилетним. Достаточно, чтобы знать, где находится такой известный отель.
– Ну что ж, договорились. И старайся не обсуждать со своим мужем меня и мои проблемы. Он может обратить внимание на твою повышенную заинтересованность, а это очень опасно, – предупредил Роберт.
– Неужели ты действительно такой страшный бандит? – спросила Ирина, поднимаясь с кровати, чтобы одеться.
– Нет. На самом деле я белый и пушистый.
– Тогда откуда ты знаешь иностранные языки? – поинтересовалась она. – Я ведь вижу, как ты одеваешься. Взять хотя бы твое нижнее белье. Можно обмануть женщину, надев самый дорогой костюм, но любого мужчину выдает его нижнее белье, его аксессуары – запонки, галстуки, носки, обувь. У тебя все слишком хорошего качества и подобрано с большим вкусом. Бандиты обычно не очень разбираются в подходящих заколках для галстуков или в фирменных носках. И уже тем более не говорят по- французски.
– Может, я современный бандит, – пошутил Роберт, тоже поднимаясь с кровати и начиная одеваться.
– Тогда очень современный, – усмехнулась она, – даже слишком. Кстати, на твои часы я тоже обратила внимание. Ты каждый раз меняешь их к новому костюму, это очень впечатляет.
– Спасибо. Наконец-то нашелся человек, который оценил мой вкус. Хотя мне казалось, что вкус мужчины определяется женщиной, которую он выбирает.
– Может быть. Я могу задать тебе личный вопрос?
– Конечно.
– Ты женат?
– Нет, – ответил он, – и никогда не был. Это плохо или хорошо?
– Не знаю. Для меня, наверное, хорошо, для тебя – не очень. Мужчине трудно долгое время оставаться холостяком. Сколько тебе лет?
– Сорок один год.
– Ты в хорошей форме, – кивнула она, надевая платье. – Можешь застегнуть мне пуговицу?
– Конечно.
– Там есть петля, – пояснила Ирина, – сначала нужно ее зацепить, а потом уже застегивать пуговицу.
– Это я знаю. – Роберт сделал все достаточно быстро, и Ирина машинально подумала, что ее муж почти никогда не мог справиться с таким «сложным заданием». Туманов, безусловно, имел гораздо больший опыт в общении с женщинами и знал, как довести женщину до состояния безумного экстаза.
Когда она вернулась домой, Хаусман сидел за компьютером в своем кабинете.
– Где ты была? – спросил он, не отрываясь от экрана компьютера.
– Встречалась с Кирой, – ответила она, привычно целуя его в голову.
– Да, я знаю, но она сразу уехала. Мне звонил ее муж. Они хотели с нами сегодня встретиться, но я сказал, что ты еще не вернулась.
