Рене резко остановился перед странными цветами, растущими у большого камня. Цветы напоминали сливовые — такого же черного цвета, со сморщенными лепестками. Короткие щетинистые волоски торчали во все стороны.
— Мандрагора каулеценс, — пробормотал он, легонько проводя рукой по лепесткам.
Впервые появившись в Тибете восемь лет назад, он чуть ли не месяц потратил на то, чтобы найти эти цветы, и вот они перед ним. Если бы только это случилось при иных обстоятельствах.
Он поднял голову и увидел, что сержант остановился и внимательно смотрит на него. Рене выпрямился и подошел к солдатам. Он засунул руку в карман вельветовых брюк и вытащил помятую пачку сигарет. Он выигрывал время, чтобы дать себе передышку. Открыв пачку, он протянул ее сержанту, но тот нетерпеливо покачал головой. Тогда Рене не спеша вытащил сигарету себе и предложил одну Се, а другой рукой полез в карман за зажигалкой.
Се быстро перевел взгляд с пачки на лицо Рене. Он нырнул вперед, намереваясь выхватить пачку из рук Рене, но промахнулся. Он хотел повторить попытку, но сержант вытянул руку и остановил его, потом прошептал несколько слов, и Се тут же опустил глаза в землю. Медленно качнув головой, сержант снова двинулся в том направлении, куда они шли.
— Похоже, ты не на такой уж дружеской ноге с начальством? — усмехнулся Рене.
Лицо Се ожесточилось, когда он уловил интонацию европейца и оценил его ироничную улыбку.
Рене собрался уже двинуться дальше, но тут Се издал слабый стон. Звук был таким тихим, что сержант не услышал его. Рене недоуменно посмотрел на солдата, а тот облизнулся, мерзко пародируя наслаждение. Он снова застонал — высоко, по-девичьи.
— Ах ты, сволочь! — прошипел Рене. — Она ведь совсем ребенок…
Се издевательски ухмыльнулся и пошел за сержантом, довольный тем, что европеец понял его. Несколько мгновений Рене просто смотрел ему вслед, щеки его побагровели, а и без того громадное тело словно увеличилось — живот втянулся, грудь расправилась. Потом эта махина бросилась вперед, перешла на бег и за несколько шагов набрала приличную скорость.
Со всей силы он плечом врезался в спину Се. Раздался глухой звук удара, отбросившего Се вперед. Он горизонтально вытянулся в падении и тяжело упал грудью и лицом на землю. Рене растянулся рядом на влажном вереске, но вовремя подставил руки. Он откатился в сторону, запыхавшись от усилий.
Се лежал на земле и сучил руками, пытаясь прийти в себя после неожиданного падения и подняться на четвереньки. Сдавленные хрипы вырывались из его груди. Он поднял голову, испуганно уставившись на Рене. Удар был настолько силен, что он несколько секунд не мог вдохнуть и только хрипел.
Рене посмотрел на Се, и по его лицу расползалась широкая улыбка, но вдруг его массивную голову отбросило в сторону, и она с глухим звуком упала на землю.
Над ним стоял сержант, держа ружье прикладом вниз. Сержант смотрел безучастно, но потом, увидев, что Рене перекатился на спину и потерял сознание, медленно покачал головой.
Рене едва шел, ему казалось, что голова сейчас расколется от боли. Они возвращались на стоянку. Он двигался так быстро, как был способен, но это требовало от него напряжения всех сил.
Се молча шел шагах в двадцати за ним, глядя в спину Рене глазами драчливого мальчишки. Замыкал процессию сержант. Винтовку он скинул с плеча и теперь держал в руках, внимательно глядя на двоих впереди. Он не снимал винтовку с предохранителя, но Рене слышал металлический лязг, когда сержант дослал патрон в патронник. Когда они наконец перевалили за гребень холма и увидели перед собой зеленые нейлоновые палатки, Рене сразу же понял: что-то не так. Заведенный порядок изменился — все были на месте и, казалось, занимались делом. Солдаты целеустремленно перебегали от палатки к палатке.
Они подошли ближе, и Рене увидел, что трое солдат собирают рюкзаки. У главной палатки на траве лежали высококалорийные пайки и алюминиевые котелки. Двое других солдат отмеряли веревку из бухт, перекладывая ее метрами. Остальные расстелили ближе к костру куски нейлоновой материи и возились с винтовками. Все оружие было недавно смазано, а на прицелы надеты пластиковые колпачки, чтобы защитить от влаги. У каждой винтовки лежали горки магазинов и патронов.
Они втроем направились в центр стоянки и остановились у кострища. Обведя взволнованным взглядом оружие на земле, Рене поднял глаза и увидел приближающегося к ним капитана Чжу. Одеяло было по-прежнему накинуто ему на плечи, он курил, но впервые после того, как они покинули Лхасу, выглядел по-настоящему оживленным.
Этот тип каким-то образом нашел путь наверх, Рене не сомневался.
— Вы времени даром не теряли, — заметил Рене, пытаясь завязать разговор с Чжу.
Тот на мгновение остановился перед ним, увидел большую шишку на лбу Рене, отметил мрачный вид Се. Он развернулся и на всю стоянку прокричал приказ. Мгновение спустя появился Чэнь с ноутбуком в руках.
Чэнь нажал кнопку «включить», и они стали ждать, когда загрузится компьютер. Взгляд Чжу снова скользнул по Рене, и капитан позволил себе чуть-чуть улыбнуться. Глупый европеец и его игры теперь не имели никакого значения. Он сам нашел, как подняться на скалу.
Всего час назад он курил и рассеянно рассматривал гору, мысли его занимал отчет, который он собирался отправить в Пекин. Взгляд его то затуманивался, то вновь обретал четкость, и ему вдруг пришло в голову, что гигантская трещина, рассекающая стену, на самом деле представляет собой вертикальную расщелину. Поначалу он решил, что ему кажется, он моргнул, потом еще и еще, пытаясь сфокусировать взгляд. Постепенно расщелина вырисовывалась все яснее, и он подумал удивленно, как это не увидел ее сразу.
Именно так европейцы и поднялись туда. Не пройдет и нескольких часов, как он нападет на их след. Чэнь повернул экран ноутбука и принялся объяснять подробную спутниковую карту, которую им прислали. Они проговорили несколько минут, Чжу время от времени кивал, наконец Чэнь извлек топографическую карту, которую использовал для сверки с изображением на экране. Они беседовали, а Рене стоял молча и смотрел на них из-за костра, не пропуская ни одного движения.
Мгновение спустя Чэнь осторожно уложил карту между крышкой и клавиатурой ноутбука и захлопнул его. Он убрал компьютер в пластиковый чемоданчик, лежавший у входа в палатку, и вернулся к костру, чтобы продолжить разговор с капитаном. Рене встал с того места, где сидел, и быстрым шагом зашел за одну из палаток. Он был прав. Сомнений не осталось. Они нашли путь.
С того самого момента, как его притащили в камеру, он понимал, что за всем этим кроется нечто большее. Но вот что искали китайцы и зачем им так отчаянно понадобились Билл и Лука? Что же натворили ребята, черт их подери? Неужели они водили его за нос тем вечером в ресторане? Независимо от ответа, в одном он был уверен: они серьезно попали.
В Тибете ты должен заботиться об одном человеке — о себе самом. Так сказал ему друг, но если он ничего не предпримет, Чжу определенно найдет ребят. А если это случится, они вряд ли вырвутся живыми.
Он должен что-то сделать. Но как ему остановить капитана?
Рене резко повернулся, пошел вдоль ряда палаток, поглядывая, не видят ли его, потом быстро опустился на колени у входа в палатку Чэня. Несколько мгновений спустя он выпрямился и, небрежно сунув руки в карманы, перешагнул через растяжку палатки у входа и направился прямиком к трем вытянувшимся в ряд солдатам.
В середине стоял Се, сложив руки на груди, по сторонам от него — два спецназовца. Они выглядели молодыми, но при этом подтянутыми и накачанными. Рене отошел в сторону, жестом пропуская их, но никто из троих не шелохнулся. Он спросил себя, а не засекли ли его у палатки Чэня, но, заглянув в глаза Се, понял, что у того на уме совсем другое.
Медленно выпрямившись в полный рост, Рене начал закатывать рукава рубахи.
— Ну, давай, скотина, — сказал он, не сводя глаз с Се. — Давай разберемся.
Се огляделся по сторонам, чтобы убедиться, что спецназовцы рядом. Потом он двинулся вперед, дюйм за дюймом, его язык прошелся по сухим губам. Несмотря на превосходство сил — трое на одного, — он нервничал. Европеец почему-то казался внушительнее, чем обычно, его громадный живот и толстые руки словно разбухли от ярости. Он был готов броситься на Се.
