Столкновение миров

Джек даже не мог пошевельнуться от страха, и все, что случилось дальше: кинотеатр, сарай, ад Солнечного Дома — не случилось бы, все было бы совсем по-другому, если бы он не замер от ужаса, как олень, напуганный фарами охотников.

Пока фигура в комбинезоне приближалась, он подумал: «Элрой не был таким высоким и широкоплечим. И у него были желтые глаза». Глаза этого существа были яркого, ослепительно-оранжевого оттенка. Они казались глазами тыквенного чучела в Хеллоуин[1]. И если усмешка Элроя излучала безумие и смерть, улыбка этого парня была большой, бодрой и безобидной.

Его босые ноги были огромными и мозолистыми, пальцы ног разделялись на группы по три и два, едва различимые в курчавой шерсти. И ничего отталкивающего, как в Элрое. Джек стоял как вкопанный, сбитый с толку смешанным чувством удивления, страха и изумления.

Он приближался к Джеку,

(он? или оно?)

и его глаза все сильнее разгорались оранжевым пламенем. Затем их цвет стал ореховым. Тут Джек увидел, что его улыбка дружеская и удивленная, и понял сразу две вещи: первое, что этот парень не опасен, по крайней мере, сейчас, и второе, что он медлителен. Не слаб, конечно, но медлителен.

— Вулф![2] — выкрикнул огромный длинноволосый парень. Его язык был длинным и острым, и Джек с содроганием подумал, что случится, если он ошибся, посчитав, что парень выглядит безвредно. «Но если я в этом ошибся, то, по крайней мере, больше мне ошибаться не придется… никогда».

— Вулф! Вулф! — он протянул руку, и Джек увидел, что руки, как и ноги, тоже покрыты шерстью. Хотя на руках она была мягче и тоньше. Особенно тонкой она была на ладонях, белой и мягкой, как на лбу лошадки.

Боже мой, кажется, он хочет пожать мне руку!

Вздрогнув, он вспомнил дядю Томми, который учил его, что никогда не стоит избегать рукопожатия, даже со злейшим врагом. («Потом дерись с ним хоть до смерти, но сначала пожми руку».) Джек протянул свою руку, опасаясь, что ее сломают… и, возможно, съедят.

— Вулф! Вулф! Пожмем руки! Здесь и сейчас! — Обрадованно выкрикнул парень в комбинезоне. — Здесь и сейчас! Старый добрый Вулф! Здесь и сейчас! Вулф!

Несмотря на весь энтузиазм, пожатие Вулфа было мягким, шерсть его руки щекотала ладонь.

«Сначала этот парень в комбинезоне, который похож на сибирскую лайку, и пахнет, как шуба после дождя, пожмет мне руку, — подумал Джек. — Что дальше? Он пригласит меня с собой в церковь?»

— Старый добрый Вулф! Старый добрый Вулф, здесь, сейчас!

Вулф прижал руку к своей огромной груди и засмеялся, довольный собой. Затем опять схватил руку Джека.

На этот раз он тряс руку вверх-вниз.

«Надо как-то отвлечь его, иначе он будет трясти мою руку до захода солнца», — подумал Джек.

— Старый добрый Вулф, — сказал он. Казалось, именно эта фраза особенно нравится его новому знакомому.

Вулф засмеялся и отпустил руку Джека. Это уже было лучше. Руку никто не отломил и не съел, но она немного гудела от боли. Вулф тряс ее сильнее, чем игрок ручку автомата.

— Чужак, да? — спросил Вулф. Он засунул волосатые руки в карманы комбинезона.

— Да, — ответил Джек, размышляя, что означает здесь это слово. Здесь оно имело очень специфический оттенок. — Да, именно так. Чужак.

— Это правильно! Я слышу запах от тебя! Здесь и сейчас! Да! Пахнет неплохо, ты знаешь, но это забавно. Вулф! Это я. Вулф! Вулф! Вулф! — Он запрокинул лицо и рассмеялся. Его смех немного напоминал вой.

— Джек, — сказал Джек. — Джек Сой…

Вулф опять схватил его руку и начал трясти.

— Сойер, — закончил он, когда опять освободился. Он улыбался, чувствуя себя так, будто кто-то ударил его большой подушкой. Пять минут назад он стоял, прислонившись спиной к холодной кирпичной стене сортира возле 1–70. Теперь он стоял, беседуя с парнем, который больше походил на зверя, чем на человека.

И, черт подери, его простуда прошла полностью.

3

— Вулф встретил Джека! Джек встретил Вулфа! Здесь и сейчас! Ура! Здорово! О, Джейсон! Коровы на дороге! Разве не глупые! Вулф! Вулф!

Крича, Вулф бросился вниз по склону к дороге, где стояла почти половина стада, глядя по сторонам с выражением полной растерянности, как будто спрашивая, куда же подевалась трава. Животные выглядели, как странная помесь коров и овец, и Джек подумал, как же назвать этот странный гибрид. Единственным словом, которое приходило на ум, было что-то вроде «Коро-овцы» — возможно, это как раз то, что подходит в этом случае. Здесь Вулф заботится о стаде овец. Ну да. Здесь и сейчас.

Подушка вернулась и ударила его по голове. Он сел на землю и начал хихикать, зажимая себе рот рукой.

Даже самая большая коро-овца была не больше пяти футов высотой. У них была шелковистая шерсть, оттенок которой напоминал цвет глаз Вулфа — ярко-оранжевый. На головах у них были маленькие рожки, которые казались совершенно бесполезными. Вулф согнал их с дороги. Они покорно ушли, не выказывая никаких признаков страха. «Если бы корова или овца того мира увидела этого парня, боюсь, что я не успел бы отскочить с дороги».

Но Вулф нравился Джеку. Он понравился ему сразу, хотя и был чем-то похож на Элроя. Но контраст был на лицо. Если Элрой больше напоминал козла, то Вулф был… да, большим волком.

Джек медленно шел рядом с Вулфом туда, куда тот гнал стадо. Он вспомнил, как сбежал из «Оутлийской Пробки» через черный пожарный выход, ощущая рядом Элроя, чувствуя его запах, так же, как корова на другом конце стада чувствует запах Вулфа. Он вспомнил, как руки Элроя начали искривляться и утончаться, как изогнулась его шея, как зубы превратились в клыки.

— Вулф?

Вулф повернул голову и посмотрел на него, улыбаясь. Его глаза были ярко-розовыми и казались умными и честными. Затем огонь погас, и они снова приобрели карий оттенок.

— Ты… что-то вроде оборотня?

— Конечно, — ответил Вулф, улыбаясь. — Ты правильно сказал, Джек. Вулф!

Джек сел на камень, задумчиво глядя на Вулфа. Он считал, что его трудно уже чем-либо удивить, но Вулфу это удалось блестяще.

— Как поживает твой отец, Джек? — спросил он обычным тоном, как бы продолжая разговор. — Как там сейчас Фил? Вулф!

4

Джек почувствовал, что голова его опустела, будто из нее разом выдуло все мысли. Он сидел в этом состоянии несколько секунд, а в голове не было ничего, как в ненастроенном приемнике, одни атмосферные разряды. Затем он увидел, как переменился Вулф. Выражение счастья и детской радости исчезло с его лица. Теперь его сменило выражение стыда. Джек увидел, что ноздри Вулфа затрепетали.

— Он умер, правильно? Вулф! Прости, Джек. Бог накажет меня! Я тупой! Тупой!

Вулф охватил руками голову и на этот раз действительно завыл. Этот звук заледенил кровь в жилах Джека. Животные стали беспокойно оглядываться.

— Все в порядке, — сказал Джек. Он слышал свой издалека, как будто говорил кто-то другой. — Но… откуда ты знаешь?

— Твой запах изменился, — просто ответил Вулф. — Я узнал, что он мертв по этому запаху. Бедный