Семь с половиной футов шириной. Десять футов высотой.
Маккой подошел к ржавой боковой панели и ударил по ней кулаком. Красно-коричневая ржавчина посыпалась на песок, но метал выдержал.
— Сталь прочная. Эти штуки могут перевозить почти семь тонн. Хотя и медленные, черти. Не более двадцати — двадцати одной мили в час.
— К чему вы клоните? — спросила Рейчел.
— К тому, ваша честь, что эти проклятые штуковины не использовались для перевозки кучки картинок и вазочек. Это большие, дорогостоящие тягачи для тяжелых грузов. И немцы, конечно, не похоронили бы их в каком-то руднике.
— И? — спросила Рейчел.
— Все это ни черта не имеет смысла.
Маккой залез в карман, достал сложенный листок бумаги и протянул его Полу:
— Я хочу, чтобы вы взглянули на это.
Он развернул листок и подошел ближе к свету. Это был меморандум. Он и Рейчел молча прочитали его:
6798 бульвар Моффа Ралей,
Северная Каролина 27615
Кому: потенциальным партнерам
От: Вейленда Маккоя, президента
Касательно: исторические раскопки; проведение бесплатного отпуска в Германии.
Немецкая корпорация по проведению раскопок имеет удовольствие быть спонсором и партнером следующей программы вместе с компаниями, также внесшими свой вклад: «Крайслер мотор компани» (подразделение «Джип»), «Колман, Эвереди», «Хьюлетт-Паккард», «Ай-би-эм», «Сатурн Марин», «Бостонская компания электроинструментов» и «Олимпус Америка, инк.».
В последние дни Второй мировой войны из Берлина выехал поезд, нагруженный произведениями искусства в количестве 1200 предметов. Он прибыл к окраине города Магдебурга и направился затем на юг к горам Гарц, после чего его нигде более не видели. У нас готова экспедиция по поискам и раскопкам этого поезда.
Согласно законам Германии, у законных владельцев есть девяносто дней, чтобы заявить свое право собственности на найденные произведения искусства. Незаявленные предметы выставляются на аукцион, пятьдесят процентов от суммы перечисляется немецкому правительству, другие пятьдесят процентов — экспедиции и спонсирующим партнерам. Инвентаризационный список груза мы представим по вашей просьбе. Минимальная стоимость ценностей по смете — 360 миллионов долларов, из которых пятьдесят процентов принадлежит немецкому правительству. Оставшаяся сумма в 180 миллионов долларов будет разделена между партнерами согласно проданным предметам, за вычетом предметов, заявленных законными владельцами, оплаты налогов, аукционных сборов и т. д.
Все деньги, вложенные партнерами, будут возвращены из фондов прав на трансляцию, проданных СМИ. Все партнеры и их супруги будут нашими гостями в Германии на время экспедиции.
Итак. Мы нашли это место. Мы получили контракт. У нас есть научные разработки. Мы продали права СМИ. У нас есть опыт и оборудование для проведения раскопок. У Немецкой корпорации по раскопкам есть 45-дневное разрешение на раскопки. На текущий момент проданы права на 45 спонсорских единиц по 25 ООО долларов на финальную часть экспедиции. Осталось 10 единиц по 15 ООО долларов за единицу. Пожалуйста, свяжитесь со мной, если вас заинтересовала эта захватывающая возможность вложения средств.
Искренне Ваш,
— Это то, что я разослал потенциальным инвесторам, — сказал Маккой.
— Что вы имели в виду, говоря «все деньги партнеров будут возвращены из фондов прав на трансляцию, проданных СМИ»? — спросил Пол.
— То, что написано. Группа компаний заплатила за съемку и репортаж о том, что мы найдем.
— Но это в случае, если вы найдете что-нибудь. Они ведь не заплатили вам вперед, не так ли?
Маккой покачал головой:
— Нет, черт возьми.
— Проблема в том, — сказала Рейчел, — что вы не написали этого в своем письме. Партнеры могли подумать, и у них есть на это полное право, что деньги уже у вас.
Пол указал на второй параграф:
— «У нас готова экспедиция по раскопкам этого поезда». Это звучит так, будто бы вы действительно нашли его.
Маккой вздохнул:
— Я и думал, что нашли. Радар показал, что здесь находится что-то большое.
Маккой показал на грузовики:
— Так, черт побери, и есть.
— Насчет сорока пяти единиц по двадцать пять тысяч долларов — это правда? — спросил Пол. — Это миллион двести пятьдесят тысяч долларов.
— Это сколько мне удалось собрать. Потом я продавал единицы по пятнадцать тысяч. Шестьдесят инвесторов в общей сложности.
Пол показал на письмо:
— Вы называете их партнерами. Это не то же самое, что инвесторы.
Маккой усмехнулся:
— Так лучше звучит.
— Все перечисленные компании также инвесторы?
— Они предоставили оборудование либо бесплатно, либо по сниженным ценам. Так что в некотором смысле да. Тем не менее они ничего не ждут в обмен на это.
— Вы соблазнили их суммой в триста шестьдесят миллионов долларов, половина из которых может достаться партнерам. Это не может быть правдой.
— Так и есть, черт возьми. Это то, во что исследователи оценили барахло из музея Берлина.
— Предполагая, что оно может быть найдено, — вставила Рейчел. — Ваша проблема, господин Маккой, в том, что письмо дезинформирует. Это может быть истолковано как мошенничество.
— Раз уж мы так сблизились, почему бы вам не называть меня Вейлендом? И, милая леди, я сделал то, что было необходимо, чтобы достать деньги. Я никому не лгал и не был заинтересован в том, чтобы обмануть этих людей. Я хотел проводить раскопки, и именно этим я и занимался. Я не оставил себе ни цента, за исключением своего гонорара, о котором им сказали.
Пол ждал выговора за «милую леди», но его не последовало. Вместо этого Рейчел заявила:
— Тогда у вас еще одна проблема. В письме нет ни слова о вашем гонораре в сто тысяч долларов.
— Им всем сказали. И кстати, вы просто солнечный лучик в этой буре.
Рейчел не отступила:
— Вы должны услышать правду.
— Послушайте, половина из этих ста тысяч досталась Грумеру за его время и хлопоты. Это он получил разрешение от правительства. Без этого раскопок бы не было. Остальные я оставил себе. Эта поездка дорого мне встала. И я не брал свое вознаграждение до самого конца. Этими деньгами я оплатил нашу с Грумером работу, вместе с нашими расходами. Если бы я не собрал эти деньги, я был готов одолжить их, настолько я верил в исход этого предприятия.
