Эрбан беспомощно откинулся в кресле, вид у него был совершенно растерянный.
— С вашими кредиторами свяжутся, ваши долги будут выкуплены.
Эрбан начал было бормотать слова благодарности, но адвокат перебил:
— Вам придется погашать их на определенных условиях. Понимаете?
Эрбан кивнул.
— Вы становитесь должником мистера Хилла, а у мистера Хилла безнадежных должников нет.
Так Роберт недавно сказал и мне, припомнила Джудит, и я поверила. Как поверил сейчас и Эрбан.
Адвокат потянулся к телефону и сделал несколько звонков. Несмотря на воскресный день, упоминание имени Роберта Хилла производило магическое действие.
— Ну, собак со следа мы сбили, — резюмировал адвокат, положив телефонную трубку на рычаг.
— Не могу выразить, как я вам благодарен… — начал Эрбан.
— И не надо, — отрезал Роберт. — Главное — не создавайте мне проблем. Если вам взбредет в голову бежать, то имейте в виду: нет на нашем шарике такого места, где бы я вас не нашел. И в тот день, когда это случится, вы пожалеете, что скрылись от бандитов, которые хотели всего лишь переломать вам ноги.
Луиз тихо застонала, а Джудит подумала: а ведь и в самом деле нет на планете такого места — ни для Эрбана, ни для меня. Мы оба пленники Хилла.
— Однако, — продолжал Роберт, — мы можем заключить взаимовыгодное соглашение. Я даю вам работу и списываю половину долга. Кроме того вы будете получать столько, чтобы ваша семья могла достойно существовать, но…
— О Боже, конечно, я согласен, — перебил Эрбан.
— …при одном условии. Вы и ваша жена не будете иметь никаких контактов с моей женой. Держитесь от Джудит подальше. Вот и все.
— Что? — вырвался у Луиз всхлипывающий горловой звук.
Она схватила руку сестры и крепко прижала к себе, а Джудит онемела. И возможно, к лучшему. Она могла бы сейчас завыть, затопать ногами, закричать на все эти двадцать — или сколько их там? — комнат: «Не делай этого, или твой брак будет самым коротким из всех браков. Когда уйдут мои родственники, я здесь ни минуты не останусь». Но этот взрыв наверняка показался бы Роберту тривиальной, пошлейшей истерикой, и потому Джудит постаралась смирить свое сердце — потом она решит, что делать.
— Можете подумать над моими словами. — Роберт всем своим видом давал понять, что аудиенция закончена. — А теперь безбоязненно отправляйтесь домой, но к себе, не к Джудит. Машина вас ждет.
Эрбан встал с кресла и направился к двери, где уже ждали Луиз и Джудит. Подойдя к ним, он неловко обнял Луиз и положил дрожащую руку на плечо Джудит. Может быть, впервые в жизни он осознал, какую беду навлек на обеих женщин.
— Не думай, Джуди, — он понизил голос, — мы ценим, что ты всегда для нас делала и что делаешь сейчас.
Увидев приближающегося в сопровождении адвоката Роберта, Эрбан легонько вздрогнул, и его рука упала с плеча Джудит, будто Роберт ударил по ней.
Валриш придержал дверь, пропустил Эрбана и Луиз и вышел вслед за ними. Луиз плакала, а Эрбан шагал, виновато опустив голову.
— Не забудьте забрать детей, — бросила им вслед Джудит, затем повернулась к Роберту и сказала голосом, холодным как лед: — Я могу понять, почему ты не хочешь взваливать на себя такой груз. Но вот другого не понимаю: ты всю жизнь собираешься прятать меня от моей семьи?
— А почему бы и нет? Эрбан Грей прирожденный ловчила, а твоя сестра прирожденная жертва.
— Думаешь, я не знаю этого? — процедила Джудит сквозь зубы. — Причем, заметь, они — второе поколение. Мой отец мошенничал, мать до сих пор живет в выдуманном ею мире. Как ты думаешь, что ждет близнецов? Я ужасно боюсь, что Лойал вырастит продувной бестией, а Рейчел неудачницей, которая всю жизнь будет «ловить шанс». — Ярость душила Джудит, сжимала горло. Повернуться бы и уйти в гордом молчании, но она не могла остановиться. — И кстати, такого условия мы не оговаривали.
— Согласен. Это был импульс, мгновенное решение. Такое иногда со мной случается. Когда я увидел Грея и твою сестру, льнущую к тебе, как пиявка, мне пришло в голову это забавное дополнение.
— Забавное? — взвилась Джудит.
— И поучительное. Показывающее, как они относятся к тебе после того, что ты годами для них делала. Теперь ты знаешь им цену.
— Это шантаж.
— Верно. И шантажисты — они. А ты всего-навсего простофиля. Я, можно сказать, прояснил ваши отношения.
— Луиз этого не вынесет.
Джудит знала: если все будет так, как задумал Роберт, Луиз предстоит мучительный выбор: муж, которого она любит, или сестра, в чьей поддержке она нуждается.
— Спорим? — насмешливо протянул Роберт.
И Джудит захотелось разбить что-нибудь ценное. Ну хотя бы вот этот старинный глобус. Бросить на пол и топтать, топтать… Но ее остановила мысль: Роберт тут же схватит ее, а сейчас ей даже думать невыносимо, что он может до нее дотронуться.
— Мне нужно освежиться, — холодно проговорила Джудит. — Я поднимусь наверх.
Она была уже в дверях, когда Роберт сказал:
— С нами будет ужинать Ллойд. Он останется у нас на ночь.
— О, я просто мечтаю об этом, — сыронизировала Джудит. — Наверное, он здорово удивился, узнав, в какой семейке ты меня откопал. Кто бы ни была та дама, которая почему-то не стала твоей женой, Ллойд наверняка считает, что ты здорово промахнулся.
Ее глаза по-прежнему туманила ярость, но все же Джудит заметила, как изменилось лицо Роберта, и поспешила выйти из комнаты. Она зашла слишком далеко и даже не испытывала радости оттого, что сравняла счет. Оказавшись в спальне, куда, к своему удивлению, она без труда нашла дорогу, Джудит поначалу не обнаружила никаких признаков своих вещей, но потом увидела их аккуратно разложенными и развешанными в шкафу. Ее ужасал предстоящий ужин в компании с Робертом, который, должно быть, так же злится на нее, как она на него, и адвокатом, свидетелем ее унижения. О чем завяжется разговор? О еде? О погоде? Возможно, Валриш поинтересуется, откуда она родом и чем зарабатывала на жизнь. А может, и не спросит, он же видел, как Роберт выставил из дома ее родственников, а просто будет с любопытством поглядывать на новоиспеченную миссис Хилл.
Ни разу в жизни Джудит не чувствовала себя такой одинокой. Мать и сестра, несмотря на все их недостатки, любили ее, как и она их. Но Роберт никогда этого не поймет. Более того, он хочет разрушить их отношения, потому что в его сердце нет места для любви и сочувствия. И, случись с ней что-нибудь, жалости от него не дождешься. Поэтому, если она хочет выжить, надо быть сильной.
Джудит приняла душ, вытянулась на кровати, закрыла глаза и попыталась расслабиться. Вскоре она услышала, как в спальню вошел Роберт, но не пошевелилась. Он двигался, как всегда, бесшумно и быстро, к тому же пушистый персидский ковер заглушал шаги. И все-таки, даже с закрытыми глазами, Джудит ясно видела Роберта.
Вот он раздевается в ванной, вот вода каскадом сбегает по его голове, плечам и спине, а затем по плоскому животу и длинным сильным ногам. Джудит знала его тело так же хорошо, как свое собственное. Однако знание это ограничивалось только тем, что доступно глазу, — о творящемся в душе она не представляла, туда ее взгляд не проникал. Тем не менее каждое движение Роберта волновало ее женское естество. Даже на расстоянии Джудит ощущала властный зов его тела.
— Ты спустишься в столовую или тебе прислать что-нибудь сюда? — спросил Роберт, не повышая голоса, как будто был уверен, что она не спит.
Джудит открыла глаза и, не поворачивая головы в его сторону, пробормотала:
— Что подумает твой карманный адвокат, если я не спущусь к ужину? Что мне неприятно его видеть? Что я трепещу перед ним?
— Ну, трепетать — это не твой стиль.
И не твой тоже, подумала Джудит.
