— Такая неосторожность нас всех до смерти перепугала, — сказала Элизабет.
— Вот именно, — перебил ее Виктор. — Кто-то хотел напугать кого-то в доме. Предупреждение. Враги…
— Виктор! — Он начинал действовать на нервы Элизабет. С другой стороны, он, как обычно, произносил вслух то, о чем они не смели и подумать.
— Сейчас слишком поздняя ночь, для того чтобы строить какие-то предположения, — сказал Питер. — Важно, что пожар потушен, никто из нас слишком сильно не рисковал и сейчас все в безопасности.
— Тогда зачем мы здесь все собрались, раз мы все в безопасности? — требовательно спросил Виктор. — Раз нет никаких врагов?..
— Замолчи, Виктор.
— Вы меня никогда не слушаете. — Он придвинулся к двери на террасу. — Враг здесь, в воздухе витает запах перемен…
— Ему на самом деле следует вернуться в Лондон, — сказал отец Элизабет. — У него здесь нет подходящей аудитории.
— Дураки, — фыркнул Виктор. — Или вы все ждете прихода Николаса? — Он прошелся по комнате, глядя на них. — Ах да. Вы все ждете. Хотите услышать, что был несчастный случай. Что не было никакого злого умысла. Что огонь может заняться и потухнуть сам по себе, не распространяясь, не причиняя никакого вреда. Наивные глупцы.
— Пожалуй, на сегодня мы услышали достаточно, — сказала Элизабет, поднимаясь с кресла. — Мне становится скучно. Никто не ждет прихода Николаса. Я иду спать.
Лгунья, подумала она о себе.
— Элизабет. — Питер схватил ее.
— Только не сегодня, — пробормотала она, неожиданно сознавая, что еще три часа назад она была готова растаять в его руках.
— Конечно, нет. Я просто хотел сказать, что совершенно нечего бояться.
— Я знаю.
— Произошел всего лишь несчастный случай, — бросил отец, проходя мимо них.
— Я знаю.
— Ты глупа, — сказал Виктор, открывая дверь.
Она повернулась в его сторону и долго смотрела на него. — Я знаю.
Он должен был все предусмотреть, думал Николас. Он должен был его сразу поймать. Между тем его враг подкрался на цыпочках и поймал его. Черт побери.
Кто угодно мог быть его врагом. Их было четверо, и каждый из них был способен…
Пожар там, где никакого пожара быть не могло. Дым, хаос и страх — только для того, чтобы завлечь жертву.
И он попался, разыгрывая из себя героя, рисковавшего жизнью ради своего наследства. Все остальное было бы очень просто: его могли убить в подвале и снова разжечь огонь…
Случайная смерть от Невидимой Руки.
Первый шаг — кошка подкрадывается к добыче.
…все будет как прежде…
Уже не будет. Комната уничтожена в паническом порыве, совершенно ненужном. Она не видела в таком поступке смысла. Никто бы никогда не нашел ее. Если бы она знала, она бы вычистила ее, уничтожила все следы чьего-либо пребывания.
Но теперь…
Пожар вызвал вопросы. Вызвал расследование. Кто-нибудь обязательно обыщет пожарище, чтобы найти объяснения.
А в тот момент, когда она споткнулась… ей показалось, что она почувствовала руку, подталкивающую ее в спину. Просто невозможно!
Хотя теперь все было возможно. С тех пор, как появился Николас. Все было именно так, как сказал ее отец: три дня назад Шенстоун принадлежал ей.
Ей было тяжело думать об этом.
Она медленно поднималась по лестнице. В воздухе все еще витал запах дыма.
Запах страха.
Николас. Он шел со стороны гостевого крыла, невозмутимо хромающий, сопровождаемый слугой, несущим его чемодан и ботинки.
— Что ты делаешь? — требовательно спросила она.
— Переезжаю в комнату Уильяма, естественно.
— Что?! — Комната Уильяма была смежной с ее собственной спальней, соединенная с ней дверью.
— Дорогая Элизабет, а ты что ожидала? Что я буду вечно ютиться в гостевом крыле?
— Наверное, да, — пробормотала она.
— Ты совсем не думала, Элизабет.
— Кто же ожидал, что сегодня случится пожар? — вспыльчиво воскликнула она.
— Очевидно, тот, кто его начал.
Теперь она наверняка знала, что во всем был виноват дым, вызвавший у нее галлюцинацию, что Николас стоял перед ней. Ей, конечно же, казалось то, о чем он говорил.
— Тот, кто… начал пожар?..
— Милая Элизабет. Пожары сами по себе не происходят. И так не бывает, чтобы некоторые вещи сгорали, а другие нет. Или чтобы огонь не распространялся, а потом потухал без видимой причины.
Она почувствовала сильную слабость. Она даже не могла найти слов, чтобы возразить ему.
— Понимаю.
— Неужели? — произнес он, открывая дверь в спальню Уильяма. — Тогда тебе, возможно, будет интересно узнать, что я понимаю, — таинственно добавил он, входя внутрь вслед за слугой.
Она застыла на месте.
— Что? Что ты понимаешь?
— То, о чем говорит Виктор, Элизабет. — И он закрыл дверь.
Враги.
…Если бы с ним что-то случилось? Что было бы тогда?..
Нет, нет, нет. Ей не могла быть выгодна его смерть…
Она ненавидела своего отца за то, что он посеял в ее голове такую мысль.
А теперь еще и пожар…
К. тому же существовал другой способ… И, возможно, она совершила ошибку, не задумавшись о нем раньше.
Нет. Скорее всего он не сработает, потому что нет гарантии, что ей удастся найти доказательства. Николас утверждал, что их нет. Хотя… откуда ему знать? Она продолжала втайне лелеять идею вернуть ей все. Подстрекаемая отцом, который желал того же.
Иметь возможность предложить Шенстоун Питеру со всеми вытекающими последствиями? Три дня назад у нее еще была такая возможность.
…подумай о тех временах, когда Шенстоун принадлежал тебе. И о том, что такое положение очень устраивало некоторых людей… Ее отец был большой хитрец. Возможно, еще не слишком поздно. Бумаги Уильяма остались у нее. Они с мистером Гиддонзом просмотрели самые важные из них, но она еще не изучила те, которые не имели отношения к поместью.
Но теперь она столкнулась с вереницей неожиданных событий: возвращение Питера; появление незнакомца, перевернувшее ее жизнь; пожар, который не мог начаться сам по себе; переезд Николаса в комнату Уильяма…
От такой реальности она уже не могла убежать.
Значит, настало время использовать то оружие, которым она обладала: то, которое Николас использовал против нее. А было ли у него право вступать во владение титулом, имением и ею?
Глава 9
— С другой стороны, — сказал отец Элизабет за завтраком, налегая на селедку, омлет и
