— Я тоже подумывал о его убийстве, — пробормотал отец.
— Отец!
— Забудь. Забудь, что я вообще что-то говорил. Ты сделаешь то, что должно быть сделано.
Она уже все сделала. Ее настроение перешло от раздражения к страсти через минуту после того, как Питер закрыл за собой дверь. Она отдалась Николасу раньше, чем Питер успел дойти до конца коридора.
Что же она за женщина?
— Я пропустила обед? — спросила она.
— Да. И стычку Николаса и Питера. Не слишком прелестная картина. Каждый остался при своем мнении, однако я сильно подозреваю, что Николас может иногда подслушивать через смежную дверь. Тебе принести поднос с едой? Может, попросить Минну составить тебе компанию?
— Нет, нет. Я позвоню, если мне что-нибудь понадобится.
— Отлично, — проговорил отец и направился к двери.
Она медленно закрыла за ним дверь. И смежную дверь тоже, хотя ее распирало любопытство, почему за ней так тихо, не было слышно ни звука.
Теперь ей больше никто не помешает.
Она должна сохранять верность себе и своему отцу. Своему будущему и Питеру. Что бы ей ни предстояло, она должна попытаться.
Она выдвинула ящик с бумагами из-под кровати, села на пол и принялась за чтение.
Часы пробили час ночи. Элизабет отложила последнюю подшивку домашних счетов десятилетней давности, написанную неразборчивым почерком первой жены Уильяма.
Идея прочесть записи о подробностях управления Шенстоуном оказалась совсем не удачной. Слишком много времени было потрачено, и никакого толка. Затруднения заключались в том, что она не знала, что искать. Документ, соглашение, какой-нибудь дневник, меченые записки. Дневник был бы самой большой удачей.
Но скорее приходилось рассчитывать на записку или некое упоминание.
Нет. Если бы на самом деле существовал внебрачный ребенок, о нем не должно сохраниться никаких сведений в Эксбери. Уильям бы не допустил. Он бы увез ребенка куда подальше. Возможно, он в порыве отдал его брату и заплатил большие деньги, чтобы только тот уехал с ним из Англии на край света.
Россия была достаточно далекой страной…
А она пыталась сочинить историю, не основанную на реальных событиях.
Но она пока не просмотрела все коробки. На чердаке оставались еще две. Если в них ничего не обнаружится…
Что же она предпримет, если среди бумаг Уильяма она не найдет никакой улики?
Она не сдастся. Ни за что.
Однако… она может задавать вопросы. Слухи обязательно должны иметь под собой реальную основу. Она будет расспрашивать людей. Викария. Джайлса. Он всю жизнь прослужил здесь. И Кук. Согласно счетам, которые она только что просмотрела, Кук была нанята первой женой Уильяма.
Итак, у нее сложился план. Ненадежный, шаткий план, основанный на домыслах… и отчаянии.
И настойчивости ее отца и Питера.
Теперь она уже окончательно проснулась и Пыла полна энергии. Ей бы хотелось принести с чердака очередную коробку, но сейчас она была не готова на такой подвиг.
Она задвинула коробку под кровать и легла в постель.
Сна ни в одном глазу. Черт. Она даже не голодна. Почему за стенкой не слышно шагов Николаса? Скорее всего он мирно спит. Нечестно с его стороны. Она спрыгнула с кровати и на мгновение заколебалась; действительно ли она могла рискнуть побеспокоить его в такое время?
Она задержала руку на ключе, отпирающем смежную дверь. И замерла.
В коридоре послышался скребущийся звук, слишком тяжелый для шагов и слишком жуткий, чтобы его описать словами.
Она рывком распахнула смежную дверь… Гулкие звуки приближались… Николаса в комнате не было… Будто кто-то, хромая, волочил за собой цепи. Боже правый, что такое? Звук приводил в ужас; она метнулась в свою комнату, зажгла свечу и медленно приотворила дверь своей спальни.
— Что за звук? — Ее отец стоял в дверях своей спальни.
— Вы слышали тоже? — пролепетала бедняжка Минна.
Привидения… В доме праздных богачей водятся привидения… — Виктор пытался обернуть вокруг тощего торса парчовый халат, одолженный ему Питером.
— Никто не паникует. — Питер последний открыл дверь своей двери, но сразу взял на себя командование. — Где Николас? Он слышал ужасный звук?
— Конечно, слышал, — сказал отец Элизабет. — Звук напоминал шаги великана в тяжелых ботинках, хромающего по коридору. И еще металлический звук…
— Как цепи, — воскликнула Минна. — Будто волочились цепи. Такой жуткий звук.
— Николас у себя в комнате? — требовательным тоном спросил Питер.
Элизабет покачала головой.
— Там я посмотрела первым делом.
— Значит, мы волнуемся без причины. Скорее всего Николас в темноте бродит по своему дому. Неизвестно по какой причине.
— Вполне вероятно, — подтвердил отец.
— Элизабет.
— В конце концов, мы просто гости имеем права осуждать странности новоиспеченного хозяина.
— Я думаю, что похоже на шаги привидения — объявил Виктор.
— В Шенстоуне никогда не было и намека на потусторонние силы, — резко сказала Элизабет. — Так что не стоит начинать…
— Но звук действительно устрашающий, — проговорила Минна. — И там никого не было.
— Скорее всего это Николас. Он находился на лестнице или на чердаке, поэтому мы его не увидели, — сказал Питер. — Пора всем возвращаться в постели.
— Думаешь, мы теперь сможем заснуть? — проворчал Виктор, ретируясь в свою спальню.
— Элизабет, хочешь, чтобы я побыл с тобой?
— Больше всего на свете, но только не сегодня, Питер. Если шаги принадлежали Николасу, он вернется и услышит нас.
— Мне наплевать, — пробормотал Питер.
— А мне нет. — Они выждали, пока ее отец и Минна закроют свои двери, затем продолжили разговор шепотом.
— Ты на самом деле считаешь, что это был Николас?
— Кому же еще там быть? Та штука хромала, будь она неладна.
— Да. Конечно. Но он испугал нас до полусмерти. Зачем?
— Знаешь, Элизабет, он такой шум устроил насчет пожара. А вдруг пожар устроил он сам?
— Ты говоришь серьезно?
— Мы многого не знаем, Элизабет. Необходимо, чтобы ты о нем как можно больше разузнала всеми возможными путями. Он мог совершить поджог — не спрашивай зачем. Теперь устраивает хождение в темноте. Она кивнула:
— Да, да. Действительно странно. Он ведь пытался издавать звуки, похожие на привидение, не так ли?
— Может быть, он изображал дух Уильяма? Тогда мы можем устроить небольшой спиритический сеанс и попросить Уильяма, чтобы он из могилы подтвердил права Николаса на наследование.
— He лучшая история на ночь, Питер. Пожалуй, я пожелаю тебе доброй ночи.
Он на мгновение задержал ее:
— Дорогая Элизабет. Мы желаем тебе только добра. Но только ты сможешь опровергнуть право Николаса на наследование Шенстоуна.
— Я знаю. Она не нуждалась в напоминании. — Я что-нибудь придумаю. — Завтра на чердаке.
