уехавших в город. Ему совсем не обязательно жениться на наследнице, Элизабет. Ему нужна самка для размножения.
Она зажала уши руками.
— Я не намерена больше выслушивать ваши наставления.
— Кто еще может его образумить, как не ты, Элизабет? Ты можешь охмурить его с ног до головы, если захочешь. — Питер не обращал внимания на ее реакцию. — Я знаю, что можешь. Он хочет тебя. Ты должна. Мы можем использовать это в своих целях. Мы всего лишь просим тебя отвлечь его желание от других дел. Чем дольше он будет искать себе жену, тем больше у нас будет времени на разработку плана лишения его Шенстоуна. Честно говоря, от тебя и не требуется делать ничего такого, чего бы ты уже не делала.
Если бы он только знал, что она уже делала…
— Я буду любезна с Николасом, — сухо проговорила она.
— Если можешь. Просто чтобы выиграть время. Очевидно, что вы с отцом так и не смогли придумать мало-мальски благоразумный план, — продолжал поучать Питер.
Он называл свой план благоразумным?
Что же теперь? Она могла немедленно прекратить разыгравшийся фарс, предъявив письма Дороти.
Но в интересах Питера, чтобы она согласилась с его планом. Он не знал, что предлагал; он не догадывался, что она уже сделала.
Не мог же он полагать, что соблазнение Николаса будет заключаться всего лишь в активном флирте и безобидных поцелуях? Он почему-то выказывал жгучую ревность, когда Николас прерывал их уединение.
Что он будет испытывать, видя, как Элизабет заигрывает с Николасом?
Он будет еще сильнее ревновать, особенно представляя, о чем они говорят и что делают, когда находятся наедине друг с другом.
Возможно, его идея была неплохой. Она в конце концов заставит Питера сделать ей предложение.
А тем временем она послужит в качестве отвлекающего маневра. Позволит отложить ухаживание и женитьбу на более поздний срок. Элизабет знала, как можно отложить подобные вещи на будущее.
И все-таки главная ее ценность — письма Дороти. Вот где важные доказательства.
Элизабет хотела им рассказать о них, но что-то удерживало ее.
— Элизабет, — снова подал голос Питер, кладя руки ей на плечи. — Ты мне очень дорога. Помоги всем нам.
Она уже устала слушать его.
— Ты мне продолжаешь говорить одно и то же, — пробормотала она, — хотя никто так и не спросил у меня, чего я хочу.
— Я знаю, чего ты хочешь, — прошептал он, склоняясь перед ней. — И тебе осталось потерпеть совсем немного. Нам надо преодолеть всего одно небольшое препятствие, и тогда все будет так, как ты хочешь.
— Правда?
— Правда.
— И ты с легкостью предлагаешь мне такой план, хотя известно, как относишься к Николасу и к его предполагаемой страсти ко мне?
Питер встал перед Элизабет на колени и взял ее за руки.
— Видишь ли, дорогая Элизабет, дело в том, что ты не хочешь его. Таким образом, мы лишь усилим его страдания — лишим его наследства, а ты его отвергнешь.
Элизабет подумала, что как ее отец с головой увяз во лжи, так она погрязла в пороке.
Жребий был брошен. Он снова сделал себя мишенью. И они снова объединились, для того чтобы избавиться от него. Его объявление выбило у них почву из-под ног. Забавно и любопытно было смотреть на них.
Он редко ошибался. Они начали очень осторожно с ним обращаться, после того как он обвинил их в организации несчастного случая.
Самое время было обрушить на них новость о вечеринке и возможности обретения невесты.
— Устроить небольшую загородную вечеринку — прекрасная идея, — одобрил затею Николаса викарий во время своего визита насчет приглашений. — Так щедро. Великолепная возможность со всеми познакомиться.
Цель была несколько иная, но Николас решил не упоминать о ней. Его прислуга уделяла внимание всем деталям предстоящей вечеринки. Всем, кроме одной, — приглашениям.
Ему нужна была Элизабет.
И нужно, чтобы она поменьше гуляла с Питером в поле. Там может случиться что угодно, ведь терпение Питера уже на пределе. Неделя — достаточно большой срок для удерживания мужчины в подчинении и для наполнения его страстью. Вероятно, Питер уже давно готов получить свою долю плоти Элизабет.
А она более чем созрела для него.
Николас ее хорошо обучил.
Может быть, даже слишком?
Поэтому нелишне будет напомнить ей, что их сделка все еще находится в силе.
Если, конечно, она согласится продолжить выполнение своих обязанностей…
Ведь с момента его падения с лестницы Элизабет вела себя очень предусмотрительно и осторожно. А после объявления о вечеринке еще и подозрительно.
Атмосфера напряженности в доме была густой, как сироп. Любой из них мог оказаться либо его союзником, либо врагом. А Элизабет? Где же Элизабет?
Черт, именно там, где он и предполагал: с Питером и своим отцом, секретничая и вынашивая планы.
Николас, хромая, вышел на террасу, где они все сидели.
— Итак, действие развивается, — предположил Питер.
— Как по накатанной колее, — добродушно сказал Николас. — Викарий одобрил мою идею, а Элизабет уже вполне вышла из траура, чтобы участвовать в нашем веселье. Идеальная задумка.
— Выбор жены ты называешь весельем? — недоверчиво спросил Фредерик. — Неужели ты и вправду относишься небрежно к таким вещам, как будто жену можно найти в буфете рядом с солеными огурцами.
— Кто знает, — ответил Николас, — может быть, и можно. В любом случае ее можно найти рядом с буфетом. Элизабет, я хотел бы попросить тебя помочь мне с приглашениями. «Соблазни его…»
Приглашение было обернуто жемчужинами. Элизабет проигнорировала жесты своего отца, справилась с раздражением и сказала:
— Если ты хочешь.
— Прямо сейчас, если ты ничем не занята. Теперь уже Питер послал ей многозначительный взгляд.
Она сжала губы и повторила:
— Если ты хочешь.
— Тогда пойдем в библиотеку.
Она проследовала за ним с террасы и села в одно из кресел в библиотеке, пока он разгребал бумаги на столе. Краем глаза она видела энергичные кивки своего отца и знаки, которые он показывал руками.
«…Да, да… продолжай…» Питер сделал движение головой: «Приумножь его страдания…» Затем они оба исчезли.
— Вот список, составленный викарием, — проговорил Николас, протягивая ей лист бумаги. — Элизабет?
Она повернулась к нему.
— Ах да. — Она просмотрела перечень имен. — Так много соседей?
— Я тоже не ожидал такого количества, — признался Николас. — Но если уж пригласил одного, придется приглашать всех. К тому же среди них есть достаточное количество подходящих дам, хотя, конечно, подойдет только одна.
— Ты имеешь в виду, подойдет для… — Она сдержалась. Было не самое подходящее время для
