будут пестреть словами о том, что в нашей семье воцарился мир, Лорен сможет спокойно устраивать свою судьбу. Ведь, что ни говори, а я не такой уж бессердечный монстр, чтобы отказаться помочь родной сестре.
– Ты… – начала Хелен и тут же умолкла, прикусив губу.
– У тебя другая точка зрения? Она развернула льняную салфетку и осторожно положила ее на колени.
– Да, но многим женщинам монстры по вкусу…
– Женщины женщинами, а вот мой отец – дело другое. Он считает тебя, чуть ли не национальной гордостью, так что весьма огорчится, если заметит, что ты опять мной недовольна.
Хелен не нашлась, что ответить и, проворчав себе под нос что-то невразумительное, сочла за лучшее повернуться к Рене-Пьеру.
За столами, украшенными пышными букетами белых и красных роз, сидело человек шестьдесят. Официанты неслышно меняли тарелки. Поблескивало столовое серебро, искрился в отсветах садовой иллюминации дорогой хрусталь, а надо всем этим поднималась полная золотая луна.
Хелен была рада, что родители Фреда оказались за другим столиком, но, тем не менее, все друг друга прекрасно видели, и это ее немало смущало. Приходилось все время следить за собой.
К тому же напротив них с Фредом сидела пожилая пара, старинные друзья старших Хейвортов, с благосклонными улыбками наблюдавшие за «воссоединившимися», по их мнению, детьми.
Тут же сидели и Лорен со своим Рене-Пьером. Чем больше Хелен наблюдала за злосчастным французом, тем сильнее ей хотелось взять его под защиту. Поймав себя на этой мысли, она даже удивилась.
Впрочем, ты ведь и пришла сюда, чтобы помочь бедолаге, сказала она себе,
А эта миссия явно имела успех. Оживленный разговор, который она затеяла с Рене-Пьером, заинтересовал всех сидящих за столиком. Хелен видела, что Лорен повеселела, и успокоилась, забыв о своих страхах.
– Великолепно, – негромко шепнул ей Фред. – Телезвезда Хелен Райдер за работой!
– Так и есть, – согласилась она. – Но этот французский граф мне и в самом деле нравится. Ты только посмотри, ведь он просто создан для Лорен. Они искренне любят друг друга.
– Я посрамлен! – с улыбкой признал Фред.
Он тоже совсем неплохо справлялся со своей ролью, не давая Хелен повода держаться недружелюбно.
Дело дошло до того, что он завел с ней разговор о кулинарии.
– Похоже, ты стал экспертом в этой области, – с иронией заметила она.
– Конечно, – победно ответил он. – Только вот немного путаюсь в названиях. Бывают такие экзотические кушанья…
Хелен усмехнулась.
– Но ты и понятия не имеешь, сколько хлопот доставляют все эти специи и приправы. Некоторые из них я выращиваю сама, другие – покупаю. Хотя бывает и так, что мне срочно нужна пара веточек какого-нибудь редкого растения, а я понятия не имею, где его взять…
– Неужели нельзя без этого обойтись?
– Можно, но тогда передача будет менее интересной…
Фред рассмеялся и мимолетным движением коснулся ее руки.
Оба они знали, что Саймон Хейворт следит за каждым их движением.
Все пока складывалось удачно, но Хелен чувствовала, что, хотя Фред непринужденно болтает с ней, подспудно в нем все еще бурлит ярость…
После обеда зазвучала танцевальная музыка. Лорен и Рене-Пьер поднялись и вышли на середину веранды.
– Ох, нет! Только не танцы! – в ужасе пробормотала Хелен.
– Разве ты не знала, что на таких приемах танцуют? Или тебя до сих пор одолевают воспоминания о несчастном случае с Люком? – спросил Фред, вставая и протягивая ей руку. – Поверь, дорогая, у нас все получится. Вспомни, как мы танцевали, будто во сне… – Его темные глаза озарились опасным блеском, но Хелен решила не обращать на это внимания.
Будто ничего не изменилось, подумалось ей, когда они закружились в медленном танце.
– Он не пишет? – спросил Фред.
– Люк? – переспросила она. – Почему же, пишет. На днях прислал чудесные фотографии.
– Как у них там с Лиззи?
– Об этом он мне ничего не сообщал.
– И что ты думаешь об этой парочке? Хелен заглянула ему в глаза.
– У меня даже насчет тебя и Флер нет никаких соображений, – парировала она. – Люк, конечно, мой хороший приятель, но не до такой же степени, чтобы делиться со мной всеми подробностями своей личной жизни.
– Понятно… – пробормотал Фред.
Заиграла другая мелодия, и он, остановившись, привлек Хелен к себе.
Она на мгновение задохнулась, но заставила себя спокойно проговорить:
– Мы не должны позволять себе подобное…
– Неужели? – с иронией заметил Фред и окинул откровенно восхищенным взглядом ее смуглые обнаженные плечи, а потом опустил взгляд ниже.
– Прекрати! – возмущенно шепнула Хелен. – Не смотри на меня так!
– Почему? Тебя это возбуждает? Дорогая, неужели ты не понимаешь, что я вижу тебя насквозь: ты можешь притворяться холодной и равнодушной, но сердце твое при одном взгляде на меня бьется сильнее. Понимаю, конечно, что тебе не хочется в этом сознаваться, но тебя влечет ко мне, и ты ничего не можешь с этим поделать.
Он поднял руку Хелен и прижал к своей щеке, а потом поцеловал в ладонь. Другая его рука в это время скользнула к ее груди, поползла к талии и бедру… Он прижал ее к себе еще теснее, нашептывая на ухо нежные слова.
– Мне так хочется почувствовать тебя всю, твою шелковую кожу, жаркую плоть… Ласкать тебя, любить… Ох, Элли, радость моя, зачем ты так мучаешь нас обоих?
Хелен попыталась высвободиться, но Фред продолжал сжимать ее в объятиях и лишь немного откинул голову, чтобы заглянуть в глаза.
– Знаешь, дорогая, – продолжал он, всматриваясь в тонкую жилку, дрожащую у нее на шее, – когда ты прикрываешь глаза, я просто схожу с ума… Я ведь помню каждое твое движение в те времена, когда мы были так счастливы, в те моменты, когда…
– Прекрати! – гневно прошептала она.
– Но почему? Неужели тебе претит сделать то, чего мы оба страстно желаем? Я говорю не только о себе, – представь, как будет счастлив мой батюшка. Разве ты не понимаешь, что это уже не игра!
– Я все понимаю, Фред! И поэтому ухожу! Прямо сейчас.
– О, нет, умоляю тебя, – сказал он, сжимая ее руку. – Мы предназначены друг для друга.
– Послушай!… Ты сам не понимаешь, что говоришь…
Он улыбнулся и легонько поцеловал ее в губы.
– Тебе бы стоило дважды подумать, Элли, прежде чем приходить сюда. Но ты пришла, так что теперь пеняй на себя…
Хелен даже не успела понять, как это случилось, как уже сидела в темно-зеленом «бентли», мчащемся к ее дому.
– Тебе не удастся проникнуть в мой дом, и не мечтай! – грозно проговорила она. – Да я только сейчас начинаю понимать, насколько была права, разорвав нашу помолвку!
Фред только ухмыльнулся.
– К чему такие громкие слова? Не лучше ли просто восстановить должный порядок вещей и стать счастливыми? Прием, судя по всему, затянется до полуночи, а то и часов до двух. Так что мы успеем…
– Нет! Мы не должны…
