хаос? — тихо осведомился я. — Кого вы намерены возвести на престол? Из всех потомков герцога Кларенса осталось в живых лишь дитя женского пола. Закон весьма неясно выражается относительно того, может ли женщина быть наследницей престола. И в любом случае, люди не захотят, чтобы ими управляла маленькая девочка.
— Вы ошибаетесь, в живых остался еще один представитель линии Кларенсов, достигший зрелых лет. Кардинал Поул.
— Епископ-папист?
— Папа освободит его от сана, дабы он мог взойти на трон. Идемте со мной, Мэтью, — вновь призвал Джайлс, и в голосе его послышалась мольба. — Освободим страну от власти невежд и стяжателей.
— А какая участь ожидает Кранмера?
— Костер, — без колебаний изрек Ренн.
— Мне с вами не по пути, — произнес я непререкаемым тоном.
Взгляд Джайлса, осознавшего, что уговоры бессмысленны, потух, лицо приняло рассеянное выражение. Он явно прикидывал про себя, как ему поступить. Мне оставалось лишь сожалеть о том, что рядом нет Барака. Пожелай Джайлс Ренн покинуть мой дом, я не смог бы удержать его в одиночку.
— Значит, в глубине души вы остаетесь реформатором? — спросил он, поднимая на меня глаза. — И не желаете восстановления истинной религии?
— Я не принадлежу ни к одной из сторон. Знаю лишь, что их противостояние стало для страны величайшим несчастьем. Уверенность в своей правоте затмила вам взор, и вы хотите раздуть пожар, не думая о последствиях. Скорее всего, мятеж, о котором вы мечтаете, будет подавлен. Но в любом случае новое столкновение между католиками и протестантами повлечет за собой реки крови, разруху и голод. Плач вдов и сирот будет раздаваться по всей стране, невозделанные поля зарастут сорной травой. Вы хотите, чтобы в Англии вновь разразилась война, подобная войне Алой и Белой розы? Я этого вовсе не желаю. И паписты, и реформаторы слишком похожи в своем стремлении к власти и ненависти к врагу. Вам кажется, вы способны вернуть стране благоденствие и процветание. Увы, это иллюзия. На самом деле вы принесете выгоду лишь стервятникам, подобным Малевереру. Они всегда ухитряются нагреть руки в годину смуты, в то время как простым людям остается лишь взывать к милости небес.
— Мы положим конец ереси, — с холодной уверенностью отчеканил Джайлс. — Возродим истинную веру и возведем на трон законного монарха.
— А архиепископа Кранмера отправите на костер. Как и прочих своих врагов. Правление, которое установится после вашей победы, неминуемо станет зеркальным отображением нынешнего. А возможно, превзойдет его в жестокостях.
— Я должен был сразу понять, — вздохнув, пробормотал Джайлс, — вы давно охладели к вере, и разгул ереси оставляет вас равнодушным. Но неужели вас не волнует, что внук лучника называет себя помазанником Божьим? — вопросил он с отчаянием.
— Волнует, но не настолько, чтобы ввергнуть Англию в пучину новой войны.
— Тогда позвольте мне уйти. Клянусь, вы никогда больше меня не увидите. Предавайтесь без помех своей спокойной, размеренной жизни, — бросил Джайлс, и в голосе его послышались укоряющие нотки.
— Не стану вас задерживать. Но прежде, чем уйти, вы должны отдать мне документы.
Джайлс опустил глаза, словно размышляя, стоит ли выполнить мое требование. Но я знал: он зашел слишком далеко и не расстанется с документами добровольно.
— Не заставляйте меня делать это, Мэтью, — произнес Джайлс.
Голос его звучал спокойно, хотя во взгляде сверкали искры.
— Я не могу отдать вам бумаги. С ними связано слишком много упований…
— А я не могу допустить, чтобы эти упования осуществились…
Тут наступил момент, которого я давно ожидал. Тем не менее он застиг меня врасплох, ибо Джайлс оказался куда проворнее, чем я мог предположить. Он стремительно вскочил, схватил со стола миску с похлебкой и швырнул мне в лицо. При этом с губ его сорвался странный звук, нечто среднее между свирепым рыком и горестным стоном. Я завопил и завертелся на месте. К счастью, похлебка успела остыть, но все же она залепила мне глаза, и все мои попытки схватить Джайлса остались безуспешными. Он выскочил в дверь и ураганом пронесся по коридору. Потом до меня донеслись проклятия, ибо Джайлс обнаружил, что входная дверь заперта. В следующее мгновение в гостиную ворвался поток холодного воздуха, и я понял, что старик воспользовался дверью в сад.
Кое-как вытерев лицо, я вышел в коридор. За распахнутой настежь дверью в сад стояла сплошная пелена дождя. Помимо шума дождевых струй до меня не донеслось ни звука. Джоан, скорее всего, крепко спала в своей комнате. В полной растерянности я смотрел в непроглядную тьму.
ГЛАВА СОРОК ВОСЬМАЯ
Мне почти ничего не удалось разглядеть, ибо свет, падавший из окна гостиной, выхватывал из сумрака лишь очертания кустов и деревьев. Хотя выходка Джайлса не причинила мне большого вреда, лицо мое слегка пощипывало. Я вытащил из ножен кинжал. Озноб, время от времени сотрясавший мое тело, все усиливался.
— Джайлс! — позвал я. — Вы попали в ловушку! Из моего сада можно попасть лишь в сад Линкольнс-Инна, но калитка заперта по ночам! Выходите, прошу вас! Вы разумный человек и должны поступать разумно!
Ответа не последовало. Тишину по-прежнему нарушал лишь шелест дождя и журчание воды в сточной канаве.
— Ради бога, Джайлс, не безумствуйте! — снова крикнул я. — Вы промокнете до нитки, только и всего.
Не дождавшись ответа, я решил, что буду караулить в дверях до возращения Барака. Но что, если Джайлс перелезет через стену, отделяющую мой сад от владений Линкольнс-Инна? Он стар и болен, но отчаяние, как известно, придает сил. Мысль о том, что он может скрыться вместе с документами, заставила меня выбежать в сад.
Отблески света, падавшие из окон и распахнутой двери, были так слабы, что я ничего не видел дальше собственного носа. Дождь начал стихать, но промокшие дорожки были ужасно скользкими, и я, потеряв равновесие, больно ударился о скамью. Громко чавкая сапогами, я пересек сад и оказался у калитки. В темноте мне удалось разглядеть, что вода уже подмывает стену, проникая на мой участок. Худшие мои опасения подтвердились — калитка была открыта. Вне всякого сомнения, Джайлс ею воспользовался. Заметив в замке ключ, я вытащил его и сунул в карман. Необходимо было не мешкая устремиться в погоню, но новый приступ озноба заставил меня прислониться к стене.
Луна, выглянув из-за косматых туч, позволила разглядеть следы Ренна на тропе. Впрочем, неверный лунный свет служил слабым подспорьем, и я не решался двинуться в глубь участка по жидкой грязи.
— Джайлс! — позвал я. — Вам все равно не уйти! Вернитесь, Джайлс!
Взор мой устремился к высокой стене, отделявшей сад от зданий Линкольнс-Инна. Нет, подобной преграды старику ни за что не преодолеть. Он скрывается где-то здесь, совсем близко от меня.
Ветер разнес тучи, и на небе появилась полная луна. Я мог разглядеть расстилавшееся передо мной море грязи, усеянное мелкими водоворотами, которые бурлили на месте лунок, оставленных выкорчеванными деревьями. Пруд теперь доходил почти до моей стены. Ширина его составляла никак не меньше тридцати футов. Тронутая рябью поверхность воды блестела и переливалась в лунном свете. Я озирался по сторонам, пытаясь понять, где прячется беглец.
Внезапно я заметил какое-то движение. Темный силуэт виднелся у самого края пруда. Сжимая в руке кинжал, я двинулся к нему. Сапоги глубоко увязали в грязи, издавая громкое хлюпанье при каждом шаге. Темный силуэт более не двигался.
«Возможно, потрясения сегодняшнего вечера оказались слишком сильными для больного старика и Джайлс лишился чувств», — решил я.
