Война приготовила пир для них,Где можно жрать без помех.Из всех беззащитных тварей земныхМертвец беззащитней всех.Козел бодает, воняет тля,Ребенок дает пинки.Но бедный мертвый солдат короляНе может поднять руки.Гиены вонзают в песок клыки,И чавкают, и рычат.И вот уж солдатские башмакиНавстречу луне торчат,Вот он и вышел на свет, солдат,Ни друзей вокруг, никого.Одни гиеньи глаза глядятВ пустые зрачки его.Гиены и трусов, и храбрецовСожрут без лишних затей,Но они не пятнают имен мертвецов:Это — дело людей.
Перевел К. Симонов
Мастер
Засидевшись за выпивкой в «Русалке»[120],Он рассказывал Бену Громовержцу[121](Если это вино в нем говорило —Вакху спасибо!)И о том, как под Челси он в трактиреНастоящую встретил Клеопатру,Опьяневшую от безумной страстиК меднику Дику;И о том, как, скрываясь от лесничих[122]В темном рву, от росы насквозь промокшийОн подслушал цыганскую Джульетту,Клявшую утро;И о том, как малыш дрожал, не смеяТрех котят утопить, а вот сестрица,Леди Макбет семи годков, их мрачноБросила в Темзу;И о том, как в субботу приунывшийСтратфорд в Эвоне выловить пыталсяТу Офелию, что еще девчонкойЗнали повсюду,Так Шекспир раскрывал в беседе сердце,Обручая на столике мизинцемКаплю с каплей вина, пока послушатьСолнце не встало.Вместе с Лондоном он тогда, очнувшисьВновь помчался гоняться за тенями;А что это пустое, может, дело,Сам понимал он.
Никогда не любил ты тех глаз голубых,Так зачем же ты лжешь о любви к ним?Ведь сам ты бежал от верности их,Чтоб навсегда отвыкнуть!Никогда ее голоса ты не любил,Что ж ты вздрагиваешь от него?Ты весь ее мир изгнал, отделил,Чтоб не знать о ней ничего.