чтобы сбить нас с толку и постоянно держать в напряжении. Но мы и так не выпускаем его из виду.
— В любом случае нельзя было позволять уходить венграм и молдаванам. — Ион пристукнул рукой по столу. — Если он все-таки явится…
— То мы его встретим. — Дракула отломил кусок хлеба, окунул его в кубок с теплым вином. — Подумай сам, как мы можем удержать союзников, когда все наши подозрения на их счет основываются исключительно на слухах? Пусть они вернутся домой, чтобы отпраздновать Рождество Христово со своими семьями. Тебе тоже стоит последовать их примеру. Поезжай в Сучаву к своим пяти дочерям.
— А как же ты? Я так понимаю, что ты не собираешься возвращаться в Пешт?
— Ты же знаешь, я не могу.
— И не пошлешь за женой и детьми?
— Нет. Но…
— Тогда я тоже никуда не поеду. — Ион откинулся на спинку кресла.
— Сейчас не то время года, чтобы вести войну, — возразил Влад. — Армии редко переходят в наступление зимой.
— Ну-ну. — Тремблак усмехнулся. — А разве ты сам не напал зимой на Джурджу? Разве мы не атаковали турок в Боснии в прошлом году, тоже зимой?
— Конечно. — Князь пожал плечами. — Все мы ходим под Богом, все в его руках.
— Однако это не повод сидеть сложа руки, — продолжил Ион и встал. — Я канцлер твоего княжества. У меня много дел, которыми надо заняться. Прежде всего стоит напомнить кое о чем боярам, заявившим о своей лояльности. Пора им подтвердить свои намерения, прислать людей и деньги.
Влад пожевал хлебную корку и бросил ее на стол.
— Мне тоже надо написать несколько писем. Саксонцы из Брашова и Сибиу до сих пор не спешат расстаться с золотом, которое они обещали пожертвовать на нужды Крестового похода. Потом я займусь ястребихой. У нее завелись паразиты, и Стойка нашел немного ртути, чтобы избавить ее от них.
— Не знаю. — Ион покачал головой. — Время ли сейчас для того, чтобы заниматься с птицами, воевода?
— Для птиц всегда есть время, логофет. — Влад улыбнулся. — Неужели до сегодняшнего дня тебе ничего не было известно об этом?
Новости появились через неделю. Теперь они были настоящими, ошеломительными.
Ион нашел Влада в конюшне, с ястребихой на руке. Птица испуганно подпрыгнула, растянув путы, кувырнулась вниз, широко раскинула крылья и закричала.
— Тихо, моя хорошая, успокойся, моя драгоценность, — ласково уговаривал ее Влад.
— Мой князь!
Влад протянул к Иону изуродованную руку с четырьмя пальцами, на которой не было перчатки.
— Ты тоже успокойся, — произнес он тем же тоном, каким только что разговаривал с птицей. — Подожди немного.
Тремблак от волнения то сжимал кулаки, то разжимал их. Он присмотрелся и только теперь заметил Черного Илью и Стойку, неизменных спутников Дракулы. Они стояли рядом с князем. В конюшне было мало света, поэтому Ион сначала просто не разглядел их.
Илья кивнул Иону, Стойка просто безмолвно уставился на него. Эти витязи помнили о предательстве друга своего повелителя и без восторга приняли его, когда он снова присоединился к ним. Но их отношение нисколько не заботило Иона. Не то сейчас было главным.
При помощи сырого мяса и мягких, ласковых уговоров Дракуле удалось успокоить птицу. Она перестала нервничать, снова уселась на его руку и часто наклоняла голову, кусая то лакомство, то палец Влада, которым тот гладил ее пушистый лоб.
— Теперь тихо!.. — сказал князь.
Ион понял, что он обращается к нему.
— Они перешли!.. — выпалил он.
— Тихо! — повторил Влад.
Тремблак закрыл глаза, стараясь расслабиться, глубоко вздохнул, разжал кулаки.
Когда он заговорил, его речь звучала намного более размеренно и спокойно.
— Бесараб Лойота перешел Дунай, — сообщил он.
— Сколько с ним людей?
— Наши дозорные называют разные цифры. Три тысячи точно наберется.
— Не так много. А где тот боярин, которого я послал наблюдать за противником и задержать его? Гергина, кажется?.. Он так горячо клялся мне в верности на коронации!
— Гергина переметнулся к узурпатору.
— Ясно. Успокойся, радость моя, успокойся. — Влад постоянно смотрел на ястребиху. — А как другие бояре, которым ты приказал собрать войско к Рождеству?
— Я получил немало уверений в том, что они вот-вот выступят, но еще ни видел ни одного солдата, присланного ими.
— Да неужели? — На губах Влада промелькнула едва заметная улыбка. — А кто-то упрекал меня в том, что я был с ними недостаточно любезен.
Ион покраснел.
— Ты так спокойно рассуждаешь обо всем этом, князь, — упрекнул он Дракулу.
— А что я, по-твоему, должен делать?
— Именно то, что должен!
Ион сел на длинную скамейку.
— Я объявил сбор войскам, находящимся здесь, — проговорил он. — Полагаю, через час мы будем готовы выступить.
— Куда?
— Как — куда? — Ион нахмурился. — На Тырговиште, конечно. Если хотя бы несколько тамошних бояр поддержат нас, то мы вполне сможем удержать княжеский дворец до того момента, когда вернутся венгры. Если помощь не придет, а я боюсь, что так и будет, то мы сможем отступить к Поэнари. Однажды ты уже говорил, что сможешь удержать его, даже имея пятьдесят человек. У нас, я полагаю, осталось никак не меньше пятисот.
— Пять сотен!.. — Влад наконец оторвал взгляд от птицы. — А Лойота приведет около трех тысяч. Получается один к шести. Что ж, это значительное преимущество, но с ним можно справиться. Нас было в двадцать раз меньше, чем турок, когда мы напали на лагерь Мехмета.
— Мой князь! — Тремблак закашлялся. — Не забывай, что мы проиграли в тот день.
— Ну, в общем, чуть-чуть.
— Это чуть-чуть стоило тебе пальца, — произнес Ион чересчур громко. — Заново он не вырос.
В темноте за Владом зашевелился Черный Илья. Он сделал шаг вперед, но Дракула поднял руку и остановил его.
— И что? — спросил он, даже не повысив голос. — Это был наш шанс. К сожалению, мы не смогли его использовать. Теперь у нас будет другой шанс, и на этот раз вполне возможен благоприятный исход. Нет, Ион. — Он снова поднял руку, предупреждая возможные возражения. — Я не стану снова катиться по старому и очень неприятному пути. Из Тырговиште в Поэнари, из Поэнари в Пешт. Сначала беглец, потом изгнанник, потом бедный родственник короля. Некое чудовище, которое иногда выводят, чтобы попугать гостей за обедом, пока те не сообразят, что на самом деле я достоин только осмеяния. Нет! — Влад посмотрел куда-то поверх головы друга. — Однажды, в такой же ситуации, кое-кто спросил меня, лев я или осел. Но все время оставаться львом — это утомительно. — Он покачал головой. — Всю свою жизнь я пытался разорвать путы, ограничивающие валашских воевод, старался не танцевать под дудочку султана или короля, а следовать только своему предназначению, согласно воле Господа и своим собственным представлениям о справедливости, но уже устал отбирать трон лишь для того, чтобы потом его потерять. — Он замолчал на мгновение. — Этот порочный круг надо разорвать. Поэтому я отправлюсь навстречу Бесарабу Лойоте, взгляну на него и на его трехтысячное войско и убью узурпатора, если мне это удастся.
