вина тебе, Черный Илья, за то, что ты быстрее всех справился с задачей! Так вот, тела начинают скользить вниз. Если шест гладкий, то тело уже через час окажется на земле, а это значительно портит впечатление.
Влад поднял кубок, отпил вина, а потом продолжил как ни в чем не бывало:
— Однако наши плотники решили эту задачу. Они теперь отрубают ветки только на той части шеста, которая соответствует высоте человеческого тела. Смотрите, как такой кол хорошо держит грешника. Взгляни, моя женушка, вон на того, который извивается, корчится. Сколько еще он будет биться в судорогах? Нет, ты посмотри, не отворачивайся.
Дракула наклонился, одной рукой взял ладони Елизаветы, которые она прижимала к лицу, и отвел их в сторону, другой же с силой повернул ее голову. Женщина всхлипнула, взглянула на казненных и рванулась из-за стола, захлебываясь рвотой.
Она была далеко не одинока. Повсюду происходило то же самое, как с женщинами, так и с мужчинами.
— Да, — произнес Дракула, взглянув направо и налево. — Вы все, конечно, благодарны мне за то, что я восстановил в Валахии законность. Дороги очистились от бродяг и разбойников, и вы можете беспрепятственно ездить по ним от холмов Фагараса до самой Дунайской равнины. Но никто из вас до сегодняшнего дня не задумывался о том, какова цена такого достижения.
Еще одну группу заключенных, третью по счету, подвели к столам и распределили между экзекуторами. На поле уже вырос целый лес кольев, на которых торчали безжизненные человеческие тела, залитые кровью.
Влад опустился в кресло. Теперь он молчал, задумчиво глядя перед собой, в никуда. Крики нарастали, достигали пика, превращались в стон, становились слабее и прерывались.
Повсюду слышались стенания и молитвы, но все почти стихло к тому моменту, когда Черный Илья подошел к князю, наклонился и что-то прошептал ему на ухо.
Дракула кивнул, поднялся и начал говорить так, словно и не переставал:
— Я не мог отказать вам в удовольствии взглянуть на то, что сделало меня таким знаменитым. Именно за это вы дали мне прозвище Цепеш и называете меня так, когда я не слышу, за моей спиной. За такие дела турки прозвали меня Казиклу-бей. — Он улыбнулся. — У меня есть в запасе три совершенно особенных узника. Они будут размещены здесь, в самом центре нашего распятия.
Влад подал знак. Слуги подошли к гостям и стали поднимать их, убирать столы и стулья. Зрители отступили на шаг, но убежать не могли. Им не давал этого сделать лес кольев, выросший за их спинами. Теперь все участники свадебного застолья стояли тесной группой, окруженные витязями Дракулы. Только сам князь остался там, где и был.
У основания креста был оставлен проход. Воины протащили по нему какого-то человека и бросили его под ноги князя. Дракула наклонился и приподнял голову узника. Гости увидели его и ахнули.
Это был боярин Галес.
— Да, это твой брат, жупан Туркул, — проговорил Влад. — Ты говорил, что и понятия не имеешь о том, где он находится. Мои люди узнали об этом и вытащили его из одной дыры, чтобы закопать в другую. — Он указал в ту сторону, где трое слуг спешно готовили яму.
— Князь, я молю тебя о милости, — простонал Галес, стоя на коленях, но Дракула даже не взглянул на него.
— Этот человек сбежал с поля боя, — продолжал он. — Он вырвал из моих рук победу, предал не только свою страну, своего воеводу, но и самого Господа нашего, помазанником которого я являюсь, чей крест несу в борьбе против неверных.
Влад обвел взглядом длинную череду бояр и их домочадцев, которые выстроились вдоль креста, ясно обозначенного теперь множеством кольев, на которые были нанизаны тела казненных.
— Некоторые из вас видели, какая судьба постигла Албу, который называл себя великим. Оказывается, вы не выучили тот урок. Придется его повторить.
Галес зарыдал.
Его брат шагнул вперед и опустился на колени перед Дракулой.
— Князь, я умоляю…
— О чем, дорогой тесть? О местечке рядом? Конечно, оно найдется, если тебе так хочется.
Туркул поднялся и резво отскочил назад, вырвав полу кафтана из рук брата, который в отчаянии схватился за нее.
Дракула подал знак Илье. Шесть человек, все как один в черных доспехах, вышли вперед. Это были хорошо обученные люди. Они припасли длинный шест, веревки и ворот. Один из них вел под уздцы ослепленную крестьянскую лошадь.
Влад повысил голос. Ему пришлось говорить громче, чтобы заглушить Галеса, который начал вопить, когда прислужники стали приводить приговор в исполнение.
— Знаете ли вы, как много времени занимает эта процедура? Сколько сил она требует?
Он снова окинул взглядом поникших бояр, потом продолжил:
— Я приказываю вам смотреть. Сейчас вы узнаете, какова цена справедливости.
Лица, испуганные, бледные и влажные от пота, поднимались одно за другим. Бояре смотрели на князя. Он показал им на узника, и все как один перевели взгляд.
— Хорошо. — Влад кивнул, но сам не повернулся.
Дракула поднял голову и посмотрел на Галеса только тогда, когда толстый конец шеста поднялся, а затем опустился в яму и ноги казненного прибили гвоздями к толстому концу кола.
— Мертв, — констатировал он. — Свершилось.
Князь повернулся к помощнику, голос его смягчился:
— Илья, пожалуйста, постарайся в следующий раз сделать все аккуратнее.
— Слушаю, мой князь.
К Дракуле подтащили второго узника. Волосы Фомы Катаволиноса, прежде коричневые с красноватым отливом и всегда тщательно уложенные, теперь представляли собой бесформенную, спутанную массу весьма сомнительного цвета. К ним прилипли куски нечистот. Этого добра скопилось немало на полу камеры грека за семь месяцев заключения. Его богатая одежда разорвалась и превратилась в лохмотья. Однако глаза на запачканном, осунувшемся лице смотрели с вызовом, без страха.
— Ты хочешь что-то сказать мне, посол султана? — Влад внимательно посмотрел на него.
— Только одно, Цепеш. — Грек наклонился и как-то наигранно втянул в себя воздух. — Здесь очень дурно пахнет. Мне кажется, что этот отвратительный запах исходит от тебя.
Все ахнули.
Дракула едва заметно наклонил голову.
— Я понимаю, что тебе очень трудно привыкнуть к этому. Ты избалован самыми изысканными восточными ароматами. Но там, наверху… — Дракула поднял руку, указывая на солнце. — Там воздух гораздо свежее. Я в этом уверен. Илья! — Он обернулся к витязям, ожидавшим его приказаний. — Возьмите кол подлиннее.
Его распоряжение было исполнено. Слуги Дракулы теперь действовали с большей аккуратностью, чем прежде, и глаза Фомы были открыты в тот момент, когда шест вознесся вверх. Осталось неизвестным, ощутил ли грек порыв свежего ветра. Он уже не мог сказать об этом. Острый конец шеста торчал из его рта.
— Теперь самое последнее, — сказал князь и медленно повернулся.
Все это время с Хамзой обращались лучше, чем с другими узниками. Такова была воля князя. Ион присматривал за тем, чтобы это приказание в точности выполнялось. Он нередко посещал бывшего учителя, разговаривал, приносил ему свежую еду и чистую воду. Одежда, которую Хамза носил с того времени, как его захватили в Джурджу, конечно, потрепалась, но оказалась чистой. Борода паши была коротко подстрижена, бледно-голубые глаза смотрели с прежней ясностью. Он обвел взглядом валахов, которые так же неотрывно смотрели на него с затаенным страхом и любопытством, потом перевел взор на колья с мертвыми телами. Эти мученики, конечно, давно уже не могли его видеть.
В конце концов турок взглянул на своего бывшего ученика.
— Что, Влад, пора?
