8
Казалось бы, ничего не имея, нечего и терять. Начав совместную жизнь с Женькой, я поняла, что есть что-то крайне нематериальное, что очень сложно разместить в пространстве другого человека. Когда любовь только начинается, в момент магического щелчка в глубине сердца происходит что-то очень истинное и совершенно неопределимое, не несущее в себе ни вопросов, ни сложностей. Но с момента, когда включается разум, когда чувство любви становится отношениями, возникают вопросы, ответы на которые порождают в конце-концов то самое состояние, которое в советские времена звучало банальной формулировкой развода: «не сошлись характерами».
В пятнадцать лет, будучи влюбленной по уши, я не задавала себе никаких вопросов, сама влюбленность, отношение к человеку было ключом к решению любой трудности.
— Как ты это терпишь?
— Но я же люблю!
Не существовало ни характеров, ни привычек — было только чувство, само по себе решающее странный вопрос, появляющийся только с возрастом, и с каждым годом играющий все большую роль в отношениях: а подходит ли мне этот человек?
Какую роль играют наши характеры? Где тот критерий, который изначально определит, подойдем ли мы друг другу, или нет? И может быть, после тридцати нужно решать проблему одиночества с помощью компьютерных программ, вычисляющих портрет нашего идеального партнера? Получается, что, накопив багаж привычек и предпочтений, зачастую не имеющих ни малейшей объективной ценности, мы ищем того, кто будет бережно охранять этот багаж, кто не будет перекладывать наши «Хочу так», или «Так не люблю» с места на место.
Причина распада первых браков, чаще всего, в несоответствии моделей семьи, которые оба молодых супруга притащили в свою жизнь из жизни своих родителей. И, если в доме мужа мама и папа работали на равных, но женщина вела все домашнее хозяйство, подтирая задницы не только своим детям, но и мужу, то велика вероятность того, что новоиспеченный молодожен будет ждать такого же поведения от своей юной жены, не принимая в расчет, что в ее семье маму носили на руках, она отродясь нигде не работала, и домашнее хозяйство также было не в ее ведении, на то существовала домработница. А мама занималась, например, содержанием художественной галереи.
Вероятность развода в такой новообразовавшейся паре, действительно, велика.
Как же так организовать свое сознание, чтобы представления о том, какими должны быть отношения, совместный быт, отдых, не становились во главу угла?
Обычно все расхождения решаются так: кто-то, кто посильнее, диктует свои правила, второй принимает их. Ну а что делать, если на одном пятачке сталкиваются две планеты, не наученные терпению, взаимным уступкам, компромиссам? Если до этого столкновения их жизни складывались так, что их предыдущие партнеры без особого сопротивления принимали правила этих планет. Если…
Как? В теории все понимают, что нужно взять в охапку свою эмоциональную зрелость и самодостаточность, и если она еще не похожа на ветвистое дерево, то надо вырыть в земле ямку, укоренить в ней тщедушное растеньице осознанности, поливать пару раз в день, и заниматься исключительно этим, а не переделыванием, перекраиванием рядом живущего по своему образу и подобию. Тем более, если признаться, ни образ, ни подобие не имеют четких контуров, а весьма расплывчатые границы: я хочу, чтобы ты меня всегда любила, не меньше, чем в первый месяц знакомства. Чтобы ты принимала меня с моими недостатками, перепадами настроения, самой же мне неясными желаниями. Чтобы ты заботилась обо мне, внимательно меня слушала, никогда мне не изменяла… Чтобы ты… Вот, как только формулировка пожелания начинается с этих волшебных слов: «чтобы ты», значит вся модель отношений больная в корне.
Но каких же усилий и самодисциплины требует взращивание в себе простого умения: переводить все стрелки исключительно на себя. Поливать, рыхлить, подрезать веточки. Вы видели самодостаточных? Я — нет. Встречали пару, в которой оба человека просто и ясно выражают свои мысли, чувства и желания таким образом, чтобы в них прямо или косвенно не звучало ни претензий, ни попыток манипуляции, ни привлечения внимания к своим плохо осознаваемым потребностям? Угу, я тоже.
Никакие монотонные, логически выверенные, психологические пособия не решают проблем пар, живущих под одной крышей. Но однажды пережитая сильная эмоция способна перевернуть внутренний мир полностью.
С одними людьми в близком общении легко, а с другими периодически утыкаешься лбом в стену. Когда говоришь, — вроде откровенно, вроде о главном — и дисконнект. Думаю, что это происходит потому, что такие люди в данный момент времени не в контакте с собой. А чаще просто — врут. Иногда не знают, чего они хотят. То есть так: если понятийный аппарат в целом схож, если система ценностей собеседника ясна, то в случае стены, невозможности установить контакт, есть большая вероятность, что там, по ту сторону стены, минимум — непонимание себя, а скорее всего — вранье. Потому что, в случае откровенности и маломальской осознанности, в ситуации, когда оба человека заинтересованы в решении спорных моментов, стены быть не должно. Легче спросить так: «О чем ты мне не говоришь вслух, транслируя это „о чем-то“, молча, но наглядно».
Одна из наших с Женькой несостыковок заключалась в том, что она не привыкла разговаривать начистоту. В отличие от болтливой и откровенной меня, свято верящей, что единственный путь к решению всех проблем между двумя людьми — диалог. Женька с удовольствием обсуждала со мной все позитивные, деловые или «просто ни о чем» моменты, но в конфликтных ситуациях все выходило из-под контроля, упираясь в какие-то таинственные вето в голове у Женьки.
Алгоритм: поссориться и молча отходить от стресса, разбежавшись по разным углам, находясь в подавленном молчании, наполненном невысказанными, но продолжающимися в голове монологами, для меня был крайне тяжелым и бессмысленным, бестолковым испытанием.
— Ты слишком много думаешь, — часто упрекала меня Женька. — Ну, поссорились, ну, наговорили друг другу гадостей, с кем не бывает? Подумали каждая о своем, отошли, успокоились, помирились, сделали выводы и забыли.
— Но ведь для выводов нужна информация. Ты видишь ссору с одной колокольни, я с другой. То, что осталось непонятым, невысказанным, оседает на дно, оно же не уходит никуда! Если есть проблема, ее нужно решать, находить компромисс.
— Ну, может и так.
Зато мы потрясающе мирились. Моментально. Одним касанием.
Кто-то любит, когда голоден, кто-то, когда сыт. Мне были извечно знакомы обе любви, но с возрастом начинаешь ценить именно второе, когда не нужно уже ничего завоевывать, доказывать, приручать, когда ты накормлена любовью, как будто валяешься в мягких шерстяных носках у потрескивающего полешками — не бутафорского — камина, искоса поглядывая на вьюгу за окном. И в душе расцветает благодарность, признательность тому, кто рядом, за то, что он есть. И за то, что все — именно так, а не иначе. Женька любила только тогда, когда приходил голод.
Бывают же отношения такие, когда вместе, безусловно, прекрасно, а врозь — совершенно не больно. Вспомнишь и улыбнешься, не кольнет, не царапнет… Поцелуй легки, прикосновения естественны, недвусмысленны, только контакт кожных покровов, не сливающееся движение, не присваивающее, не запоминающее, как впрочем и не запоминающееся. И жизнь с такими чувствами, как бутербродик на шведском столе, в одной тарелочке — семга слабой соли толстым, отливающим на свету, кусочком на свежайшем хрустящем белом хлебе с тонким слоем маслица… Прекрасный бутерброд. А в соседней, для желающих — посложнее… Со свежей зеленью и овощным прибамбасиком… Кушаешь такой, более гурманский кусочек, и — да, так оно, бесспорно, вкусней. Но и без укропчика с лимончиком вполне, вполне…
Ни одно воспоминание о любом из проведенных вместе вечеров не отдает горечью потери, последующей пустотой неприсутствия рядом.
— Ты как?
— Хорошо, а ты?
