на сценарий телефильма, которому Натан собирался добавить немного действия. На часах было 8.45.
– Я пойду вперед, – сказал Натан.
– Мне только в порядок себя привести – и я за штурвалом.
Задумавшись о том, что Риггз понимал под «привести себя в порядок», Натан достиг аэродрома. Стюардесса в пестрой тунике сообщила, что вылет в Аддис-Абебу – в 9.30. На взлетном поле он заметил вертолет, самолет Риггза и лайнер «Эфиопских авиалиний», выгружавший туристов. Безопасность и таможенный досмотр небрежно обеспечивали двое военных. Все было проще, чем он думал. Мари появилась в 9.05, в более соответствующем ситуации костюме, чем Риггзовы обноски. Она ответила на вопросы полицейских, забрала свои документы и чемодан. Поль ждал ее в больнице Зенави в Аддис- Абебе.
– Вот, – сказала она, – наши пути расходятся.
Она протянула ему пластиковый пакет с одеждой.
– Это вещи Поля. Были в чемодане. Думаю, они тебе больше подойдут, чем это тряпье.
– Спасибо, Мари.
– Почему ты сам не возвращаешься к хамерам?
– «Не хочу навредить этому племени» – твои собственные слова. Они мне напомнили предсказание моих предков, что с Востока явится огромное белоглазое чудовище и по мере своего продвижения будет пожирать землю.
– Довольно злободневный прогноз.
– На этом основано мое расследование.
– Ты ни к чему не привязываешься, Натан. Это и гонит тебя с места на место.
Ей было пора на посадку.
– Я сунула в пакет свой адрес. Если окажешься в Париже, мне будет приятно тебя видеть.
– Могу я попросить об услуге?
– Если только не велишь убить кого-нибудь.
– Я не убийца.
– Шучу.
– Мне надо, чтобы ты послала кое-что по электронной почте, как
– Кому?
– Сюзан Фокс. Зайдешь в Yahoo и отправишь сообщение с электронного адреса Эзиан Зави. Адрес и пароль доступа я тебе дам.
– Что я должна написать?
– «Буду сегодня после полудня» и подпись: «Эзиан».
– Ладо, поиграю в шпионские игры четверть часика.
Она поцеловала его и направилась к военным для беглого досмотра. Когда самолет исчез в небе, успокоенный Натан смог оглядеться. Взгляд наткнулся на Барни Риггза, одетого в потертую кожаную куртку и с сумкой на плече.
– Летим, – сказал он.
На сей раз Натан был с ним согласен.
– А где красивая дамочка?
– Села в другой самолет.
– Не доверяете мне?
– Просто ей в другую сторону.
– Так она не ваша?
– Внешность обманчива.
– Вот это самое я твержу тем, кто опасается ко мне садиться.
Они миновали военных, которые кивнули Барни. Оставалось пройти какие-нибудь двести метров до двухмоторника с надписью «Стелла эйрвэйз».
– «Стелла эйрвэйз»? – удивился Натан.
– Мою жену Стеллой зовут.
– Прекрасная дань уважения.
– Надо бы нам с вами потолковать.
– О чем?
– Какого черта вы делали голышом с бабой и лошадью, например.
– Это все?
– И что мне делать с клячей, которую вы припарковали на моей клумбе?
– Скажу, когда будем в Танзании.
– А мое ружьишко у вас за пазухой? Когда собираетесь им воспользоваться?
– Прямо сейчас.
116
Предрассветный туман, окутывавший лес акаций, медленно разрывался на ватные полосы. На переднем плане среди высокой травы, стал виден массивный силуэт буйвола. Тяжелое дыхание жвачного превращалось в пар, вырываясь из влажных ноздрей. Загнутые рога придавали ему вид Бонапарта при Аустерлице, созерцающего равнину перед сражением. Какая-то красноклювая птичка опустилась на его хребет и стала клевать корку засохшей грязи облепившую шкуру. С края кратера донесся рев. Буйвол- одиночка не шелохнулся. К нему присоединился десяток сородичей, окружив его молчаливым кругом. Странный хоровод длился несколько минут, потом застыл. Стадо снова разбрелось по саванне, оставив буйвола в задумчивости. Медленно появилось солнце – желтый зазубренный диск, воспламенивший небо. Маячивший на линии горизонта черный носорог пронзил огненный шар своим рогом.
Сюзан Фокс любила этот переход от темноты к свету, превращавший каждый рассвет в незабываемое зрелище, подчеркивая гигантские размеры кратера Нгоронгоро с нависшей над ним вершиной Килиманджаро. Двести шестьдесят пять квадратных километров заповедника давали приют самой богатой на планете фауне. С акации, на которой она провела ночь – еще одну ночь, – ей было видно, что буйвол истекает кровью. Вокруг животного всколыхнулась трава. Однако никакого ветра не было. Три гепарда выскочили из зарослей и бросились на раненого великана. Буйвол закружился на месте, словно хотел поймать себя за хвост, раскидывая хищников, вонзивших в него когти. Один атаковал, целя в горло, двое других сзади. Раз за разом они повторяли свои короткие броски, как пикадоры, ослабляющие своими копьями быка на арене. Они были терпеливы и не хотели рисковать, нарвавшись на рог. Еще один натиск, и буйвол пошатнулся, затряс головой и рухнул, разбрызгивая кровь вперемешку с землей и пучками вырванной травы. Две пасти вцепились в его плоть. Потеряв опору под ногами, он бодал рогами пустоту. Третья кошка бросилась на добычу, которую две другие уже начали пожирать. В последнем отчаянном усилии буйвол рванулся и сумел упереться в землю задними копытами, стряхнув с себя двух гепардов. Но третий остался висеть на его горле. Буйвол выгнулся и стал оседать на обмякших ногах, все еще не веря в свою смерть. Грозный исполин, один из самых опасных зверей в Африке, стал жалкой жертвой, пиршеством для кошек.
Сюзан закрыла глаза, не желая смотреть на его последние мгновения. Три дня назад она присутствовала при рождении буйволенка. Тот тоже спотыкался, резвясь в какой-то смешной, неуклюжей пляске. У природы нет морали, она лишь стремится к равновесию. И жизнь и смерть для нее простые насущно необходимы, чисты.
Молодая женщина свернула спальный мешок и спустилась со своего насеста из сухих ветвей. Поставила разогревать остатки кофе на примус, проглотила лекарства и сгрызла последний хлебец из пачки. Затем собрала вещи и пошла к пресноводному озеру, стараясь не попасться на глаза какому-нибудь вставшему спозаранок туристу или разгуливающим тут масаям. Вдалеке бултыхались гиппопотамы, немые свидетели ее присутствия в кратере. Она вымылась, стараясь не делать резких движений, чтобы не потревожить этих мастодонтов, которые могли оказаться опаснее даже крокодилов, если их разозлить. Что делать – ванная комната отсюда далеко, в ее иоханнесбургских апартаментах. Сюзан оделась и села в тени дерева. Пищи в рюкзаке больше не осталось. Ей придется покинуть это место. Она достала портативный компьютер, и тот ей объявил, что заряда в батарее осталось всего на две-три минуты. Это позволяло ей
