видно.
– Ну и что?
– Так откуда здесь взяться дохлой овце?
– Не знаю, – устало выдохнула Елена. – Может, отбилась от стада.
– Далековато же она ушла, учитывая, что поблизости не видно ни одного стада.
– А может, это и не овца, – уже не скрывая раздражения, ответила Елена. – Может, это кролик или еще кто-нибудь…
Однако Айзенменгера это не успокоило, и он двинулся в низину, чтобы самостоятельно все выяснить.
– Джон? – окликнула она его.
Но он не отозвался. И Елена, бормоча себе что-то под нос, двинулась следом за ним. Айзенменгер передвигался широкими шагами, и ей пришлось чуть ли не бегом догонять его, так что поравнялись они, лишь достигнув кромки, за которой начиналась низина. Айзенменгер остановился и, нахмурившись, уставился вниз.
В центре низины виднелось нечто напоминавшее вздувшееся серое одеяло, наброшенное на небольшой холмик, вокруг которого и прыгали вороны.
– Что это? Валун?
Но Айзенменгер опять не ответил и начал спускаться вниз, распугивая ворон. Елена осталась стоять наверху. Она видела, как он добрался до холмика и склонился над ним.
– Ну и что там?
Айзенменгер поднялся, не отводя взгляда от холмика. Затем он медленно повернулся, обводя глазами местность, словно пытаясь ее запомнить. Он дважды повернулся вокруг собственной оси и лишь после этого направился обратно. Елена заметила, что он идет очень осторожно, ступая по следам, которые оставил спускаясь. И, лишь добравшись до Елены, Айзенменгер поднял на нее взгляд.
– С тобой все в порядке? – спросила она.
– Да, – улыбнулся он. – Чего не скажешь о бедолаге, который лежит внизу.
Джексон принял сообщение, занес сведения в журнал и перезвонил Сорвину.
– У меня тело, – сообщил он, как будто раньше об этом никто не догадывался. Он произнес это настолько беззаботным тоном, словно речь шла о похищении нижнего белья, вывешенного на просушку на заднем дворе богадельни.
Однако Сорвин отреагировал на это менее спокойно.
– Труп?
– Да. На Стариковской Печали.
– Это на территории поместья?
– Как раз на северной его границе.
Сорвин перезвонил Таннеру, но, выяснив, что суперинтенданта нет на месте, набрал номер Сайма.
– Хорошо. Значит, сейчас мы с Фетр отправимся на место…
– Фетр в Лестере, сэр.
– Да? Я полагал, что туда поехала Уортон.
– Я решил, что разумнее послать туда Фетр, – без малейших колебаний ответил Сорвин. – Ей нужно набираться опыта, а надежд на то, что в Лестере обнаружится что-нибудь существенное, мало. Профессионализм Уортон может потребоваться нам здесь, особенно в свете последних новостей.
Сайм одобрительно просопел в ответ и повесил трубку.
Беверли Уортон предоставили пустой маленький кабинет где-то на задворках участка. И ее раздражение, вызванное этой высылкой на окраину, лишь отчасти компенсировалось сознанием того, что Сорвин, по крайней мере, не посадил ее за стол рядом с Фетр и другими младшими чинами. Когда Сорвин вошел в ее кабинет, она перелистывала документы, касавшиеся гибели Мойнигана; другая, гораздо более внушительная стопка папок, посвященных делу Итон-Лэмберта, громоздилась на полу.
– Поехали, – промолвил Сорвин. – Может, это ерунда, но на Печали найден труп.
– На печали?
– На Стариковской Печали. Это прогалина неподалеку от Вестерхэма.
Беверли сразу уловила, сколь важным это может оказаться, встала, сняла с крючка на стене черное шерстяное пальто и вышла следом за Сорвином.
Они сели в полицейский «лендровер» и двинулись к месту происшествия. Путешествие к Стариковской Печали оказалось куда более напряженным и захватывающим, нежели поездка по улицам города. Уже лес весьма радовал взгляд, а раздолье и красота пустоши произвели впечатление даже на Беверли, привыкшую к серым геометрическим фигурам. Они оставили машину рядом с другими четырьмя «лендроверами», стоявшими метрах в пятидесяти от низины, в которой уже находились пять полицейских, два фельдшера и еще две очень знакомые фигуры.
– Сэр?
Сайм повернулся к Беверли. Сильные порывы ветра то утихали, то вновь с завыванием обрушивались на людей.
– Что?
– Видите эту женщину? В гражданском.
Сайм кинул взгляд на Елену и снова перевел его на Беверли.
– Ну и что?
Беверли знала, что рано или поздно это произойдет, но надеялась, что это случится не так скоро.
– Я с ней знакома, – помедлив, ответила она.
– Да? Каким образом?
Беверли взглянула на Сорвина, который имел совершенно безучастный вид, и принялась объяснять, кто такая Елена и почему она испытывает к ней неприязнь.
– Она ведет себя как одержимая и на протяжении уже нескольких лет выдвигает против меня какие- то дикие обвинения. А ведь я однажды спасла ей жизнь, ни много ни мало. Но она не испытывает за это никакой благодарности.
– Правда? – Сайм поднял брови.
Беверли усилила нажим на кнопку под названием «честность».
– Я вытащила ее из огня. Она была без сознания.
– Просто какое-то счастливое стечение обстоятельств, – помолчав, промолвил Сайм. – Вдруг именно здесь оказывается человек, непосредственно связанный с делом Итон-Лэмберта.
– Вот-вот, – тут же откликнулась Беверли. – Именно поэтому я и приехала сюда, сэр.
Сайм кивнул и снова перевел взгляд на Айзенменгера и Елену.
– Вы думаете, что они могут быть замешаны?
Беверли пожала плечами. Она была не настолько глупа, чтобы что-либо утверждать.
– Не знаю, сэр.
– А вы что думаете? – осведомился Сайм, поворачиваясь к Сорвину.
Сорвин медлил, и мгновение Беверли казалось, что он ее подставит.
– Я пока не стал бы увязывать эти два дела друг с другом сэр, – наконец произнес он. – Думаю, в данный момент нам следует сохранять непредвзятость.
Сайм кивнул. У него была маловыразительная физиономия мопса, но Беверли все же показалось, что на ней можно прочесть согласие.
– В данный момент – возможно. Но если мы обнаружим между ними хоть малейшую связь, им придется несладко, – отрезал Сайм и двинулся вниз.
– Спасибо, – повернувшись к Сорвину, промолвила Беверли, приправив свою благодарность вопросительной и многообещающей улыбкой. – Я – твоя должница.
– Да, – смущенно пробормотал он.
