добровольно пошла «на собак» – тоже событие.
Гусев и Валюшок появились в вестибюле, когда шеф совершал очередной виток, удаляясь от входа. Гусев придержал дверь, согнулся в три погибели и боком по стене пополз в направлении дежурки. За ним, с удовольствием принимая игру, покрался Валюшок. Ему-то ничего особенного не грозило, это он понимал – грех не повалять дурака.
Дежурный высунулся в окошко и, млея от восторга, наблюдал за представлением.
Шеф уткнулся в стену, сделал четкий поворот и, не поднимая глаз, двинулся в обратном направлении. Он почти миновал крадущихся мимо новоприбывших и скорее всего не заметил бы их, если бы не дежурный с его улыбкой во всю физиономию, торчащий из окна.
– Стоять!!! – рявкнул шеф, расправляя плечи и сжимая кулаки. Чувство юмора у него явно заклинило.
Гусев и Валюшок разочарованно выпрямились.
Шеф налился кровью и издал утробный хрип не хуже давешнего министра. Только шеф хрипел не с перепугу, а от плохо сдерживаемой ярости.
– Значит, ты, – сказал он, тыча пальцем в грудь Валюшка. – Ко мне в кабинет и ждать. Бегом!
– Есть... – Валюшок ободряюще толкнул Гусева локтем и исчез в коридоре.
– А ты... Ты... – Даже эти несложные слова в адрес Гусева шефу нелегко дались. Он резко повернулся к дежурке: – Дежурный! Старшего дневной смены ко мне сюда!
Сказав это, шеф как-то сник и опять принялся ходить взад-вперед. Гусев молча рассматривал свои ботинки и ждал развития событий.
– Ничего-ничего, – пробормотал шеф. – Не утопишь ты меня, Гусев...
– Больно надо, – буркнул Гусев.
– Я еще тебя переживу...
– Да в чем дело-то, шеф?
– Мол-ча-ать!!! – проорал шеф. – Ах, ты не знаешь, в чем дело?! Ничего, там расскажут...
Тут прибежал старший дневной смены – все тот же Корнеев. Несмотря на глубокую личную антипатию к «папенькиному сынку», на этот раз он в точности как Валюшок двинул Гусева локтем. И даже выдавил нечто похожее на улыбку.
– Значит, так, Корнеев, – скомандовал шеф. – Бери машину, сажай туда Гусева и вези его в головной офис. Лично доведешь до кабинета директора и сдашь его помощнику. Если не будет особых распоряжений – сиди там и жди. Потом заберешь... – шеф злорадно глянул на Гусева, – ...то, что останется, и привезешь обратно. Лично отведешь ко мне в кабинет. После чего свободен. Выполнять!
– Есть! – четко отрапортовал Корнеев, щелкая каблуками. – Разрешите идти?
– Стоп. Гусев, – шеф протянул руку, – оружие сюда.
Гусев, который на протяжении всей речи шефа и ухом не повел, резко переменился в лице. Тем не менее он достал игольник и вложил его в требовательно шевелящую пальцами ладонь.
Шеф критически оглядел игольник и небрежно швырнул его на подоконник дежурки.
– Издева-а-ется, – проворковал он. И протянул руку вновь.
– Это мое, – деревянным голосом выдавил Гусев.
– У тебя своего ничего нет! – отрезал шеф.
– Интересная мысль. – Гусев возвел глаза к потолку. – И, кажется, верная...
– Корнеев, заберите у него огнестрельное!
Корнеев осторожно придвинулся к Гусеву.
– Пэ, будь любезен... – попросил он.
– Личная собственность, – казенно процитировал Гусев в окружающее пространство, – не может быть отчуждена, кроме случаев...
– Сейчас будет тебе случай. Корнеев, читай ему «птичку»!
Корнеев оторопело глянул на шефа.
– Зачем? – спросил он. – И вообще, кого Пэ застрелит? Тут же только свои. В директора он, что ли, пулять будет?
– Старший уполномоченный Корнеев!!!
– Шеф, вы же этого на самом деле не хотите! Слушай, Пэ, ну отдай ты пушку, ей-богу!
– Корней, я тебя просто не узнаю. – Гусев улыбнулся давнему своему недругу и сунул руку под куртку. Очень медленно вытащил «беретту», но шефу ее не вручил, а пустил вдоль подоконника дежурки. Из окна метнулась рука и чуть было пистолет не сцапала, но шеф оказался еще проворнее. Он жадно схватил оружие, буквально выдернул из рукоятки обойму и подслеповато уставился на верхний патрон. Выщелкнул его прямо на пол и ткнулся носом в следующий. На лице шефа отразилось глубокое разочарование.
– Весь боекомплект сюда!
Гусев выложил на полированную доску еще три обоймы. Шеф и их придирчиво исследовал.
– Ладно, – сказал он уже не так злобно. – Корнеев, все ясно? Выполняйте.
– Не хочу с вами портить отношения, – печально сообщил Гусев, – но зря это все. Я на такие дела злопамятный. Пошли, Корней.
– Нет, вы только посмотрите на этого наглеца! – возопил за спиной шеф. – Злопамятный он, видите ли! Да по тебе каторга плачет, кретин!
Гусев на ходу полуобернулся было, намереваясь ответить, но Корнеев благоразумно увлек его за собой.
– На чем поедем? – спросил Корнеев бесцветным голосом, когда они вышли на стоянку.
– На моей. – Гусев уверенно направился к «двадцать седьмой».
– Сам поведешь?
– Нет. Тебе приказано, ты и вези. Слушай, Корней, ты вообще из офиса выходишь когда-нибудь? Смотри, надорвешься. И опять-таки всех денег не заработаешь.
– У меня дочь больная.
– Что-то серьезное? – машинально спросил Гусев, предаваясь раздумьям о том, какая головомойка ждет его у директора и что умнее будет говорить.
– Брак, – коротко бросил Корнеев. – По сердцу.
– Иди ты! – Гусев встал как вкопанный.
– Если не лечить – брак. А так держится потихоньку.
– Но должны же бесплатно...
– У нас такие операции просто не делают. Нужно везти за границу. Представляешь, какие бабки? Ничего, еще года два отпашу...
– Тьфу! – Гусев распахнул дверцу, сел в машину и достал ключи. Нащупал под сиденьем замочную скважину, повозился немного и выдвинул лоток сейфа. Вытащил потертый исцарапанный «макаров» и с откровенным неудовольствием его оглядел.
– Не могу без ствола, – виновато сказал он, протягивая Корнееву ключи. – Голым себя чувствую.
– Такой же маньяк, как и все, – хмыкнул Корнеев, заводя мотор.
– Не без этого. – Гусев копался под курткой, прилаживая оружие. В пластиковом ложементе игольника маленький пистолет тонул, из кобуры «беретты» – вываливался. Наконец Гусев просто сунул его за пояс.
Корнеев давно не сидел за рулем и путь на Лубянку выбрал неудачный – через набережную. Когда машина нырнула под Большой Каменный мост и Корнеев свернул налево, Гусев дернулся было, но опоздал. Впереди махнули жезлом, и поперек дороги выкатился милицейский «ушастик».
– Тютелька в тютельку, – сказал Гусев и посмотрел на часы. – Сейчас хозяин домой поедет. Ладно, минут десять покукуем.
Корнеев оглянулся – сзади и с боков их уже заперли такие же не наблюдающие часов раздолбаи.
– Может, спецсигнал включить? – задумался вслух Корнеев. – Продеремся как-нибудь.
– Да ладно, – отмахнулся Гусев. – Мне спешить некуда, у тебя до конца смены тоже еще часа полтора. Отдохнем.
Некоторое время они сидели в полном молчании. Наконец Корнеев не выдержал.
