Кто-то из детей метнул дротик и выругался: чиркнув по волосам «крысы», он бесполезно звякнул в кирпич. Теперь пьянчуга размахивал и ножом, и дротиком. Из подворотни выбежали на подмогу еще несколько подростков. Один из них, пригнувшись, принялся отвлекать «крысу», а бойцы второго эшелона готовили решающий залп.
Бруно набрал в грудь воздуха. Он догадывался, что сейчас случится с детишками, когда они вдруг услышат боевой клич вечника, атакующего хатусконцев, и узрят над собой секиру космического палача.
Рявкнуть визкап не успел — сверху ударил яркий луч.
В небесах, прямо над сражением завис на серебристом аэре всадник, из воздетой десницы его бил свет, и походил этот небесный всадник на ангела, собравшегося поразить своим световым копьем ночных чудовищ.
Аэр ринул вниз. Слепя юных бандитов прожектором, небесный всадник стал кружить над ними, утюжить неразумные головы. Кто пригнувшись, кто на четвереньках — подростки бросились наутек от озверевшей машины. Ангел-то оказался лихачом!
«Осис, дружище, — подумал визкап, — явился все-таки!» И Бруно тут же запрыгнул на заднее сиденье подлетевшей машины, пристегнулся и через мгновение мчался над крышами Квадрата в сторону настоящих звезд.
Фигурой ангел совсем не походил на Осиса. Не могло быть у друга такой изящной талии. Золото? Бруно в этом не сомневался. У фаны хватает стэлсов и на частный аэр, и на полеты над Йозером. Оставалось дождаться момента, когда ангел снимет шлем.
Аэр сел возле башни, в которой жил Бруно, рядом с одной из четырех ее опор. Спрыгнувший на бетон визкап сразу заметил: к Службе этот аэр отношения действительно не имеет. Перед ним была серебристая частная машина из кремового сектора.
Ангел тем временем справился со своим шлемом, снял его, но ожидаемая волна золотых волос не хлынула. Перед собой Бруно увидел, разумеется, не Осиса и, увы, не Золото. Пустыми глазницами на визкапа смотрела Геза.
Под завораживающим взглядом пустоты визкап принялся что-то мямлить, благодарить за спасение. Гёза резко оборвала попытку прикрыть разочарование вежливостью.
— Я не собиралась тебе помогать. Чего бы ты стоил, если бы не смог выбраться из Квадрата?
— Тогда зачем…
— Помолчи. Над тобой глупо подшутили, но Фестади здесь ни при чем.
— Значит, не она вызвала меня в Квадрат?
— Да. Это не ее шутка. А вот это от нее!
Аэр рванул вверх. Серебристая тень мелькнула по огням башни, по звездам и исчезла, а с небес прямо визкапу в руки летела фанооткрытка. Увильнув золотым осенним листом от подставленных ладоней, она легла на бетон.
Досмотреть фанооткрытку Бруно не смог даже до середины. Ему стало не по себе, он сел прямо на тротуар. Молодой человек чувствовал себя так, будто громоздящаяся над ним семидесятиэтажная башня своей тумбой-опорой вдруг изо всех сил лягнула его в солнечное сплетение.
Бруно сидел на бетоне, глядя прямо перед собой. Рядом с его ботинком светилась золотистым экран- чиком фанооткрытка — стандартное приглашение на свадьбу.
Глава 20
ЗА СМЕРТЬЮ. БУДУЩЕЕ
Зрители занимали места в двух его гигантских раковинах. Над полем натягивали страхующие сети, куда предстояло падать сбитым аэрам и их водителям. На дальнем конце поля под белым покрывалом был спрятан Миллиард, о предстоящей казни которого уже два дня кричали все фаносекторы. За Миллиардом, между створок стадионных раковин, голубел океан и виднелся остров со статуей Спасителя.
Висевший на колоннах экран показывал подготовку к зрелищу во всех подробностях. Зеваки под колоннами не умолкали.
— Уничтожить миллиард стэлсов — какой идиот это придумал?
— Да уж поумней нас с тобой будет.
— Побогаче — это точно.
— Да он псих просто.
— Этот «псих» знаешь сколько стэлсов загребет на казни Миллиарда? Нам и не снилось.
— Я считал. Свои не отобьет. Ни сборы, ни реклама миллиарда не дадут.
— Не может быть.
— А здорово придумал этот Батистерий!
— Здорово? Запретить надо такое зрелище! Ничего святого не осталось.
— Эх, мне бы этот миллиард…
Старичок, наблюдающий за всем, что творится перед стадионом, приглушил звук своего домашнего биокома. В кресле рядом со старичком сидел молодой кучерявый брюнет.
Уличные зеваки перед стадионом глазели на свой экран. Старичок с молодым человеком смотрели на уличных зевак. В свою очередь, имелись наблюдатели и за этой парой. Существовали и наблюдатели за наблюдателями. Длину столь типичной для Будущего фаноцепочки достоверно не ведал никто. Но из этой пары (старика и молодого человека) только один знал, насколько длинна и опасна бывает такая фаноцепь.
— Зачем позвал, дед? Впрочем, я догадываюсь. Но неужели нельзя все сказать по биокому? — спросил молодой человек. — Я тороплюсь. Меня на фа-ностудии ждут.
— Славы захотелось? Подождешь. Тебе нельзя идти на студию.
— Опять ты за свое, дед. Пойми, у меня в руках сенсация, историческая бомба! Пусть люди узнают: именно хваленая Служба инспирировала когда-то уничтожение сотен тысяч йози, организовала казни и расстрелы их лидеров. Ты сам историк и учил меня, что люди должны знать истину.
— Во-первых, в истине не вся правда. Во-вторых, где твой источник информации?
— Я не могу его раскрыть.
— Еще бы. Твоя сенсация украдена фаносевером из секретных архивов Службы. Пойми ты наконец: тебя используют. Идет наступление на Будущее, и кто-то ловко подставляет любителей дешевой славы.
— Есть борьба за Новое Будущее, дед. А сказки насчет агрессии Севера подбрасывает все та же Служба.
— Сказки? Смотри сюда.
Старик стал переключать фаносекторы, пока на экране не появилась картинка разгромленного Карнавального бульвара.
Старик приглушил звук, повернулся к внуку:
— Неужели ты ослеп? Неужели не видишь, как нарастает агрессия? Тут и искры не надо, чтобы полыхнуло. Знаешь, почему я сегодня не пошел на вертикалку и наших никого не пустил? Друзья из Службы меня предупредили: на стадионе готовится грандиозная провокация.
— Какая именно, дед?
— Они точно не знают. То ли команда Царства Мертвых — это вовсе не маскарад, и ее игроки начнут убивать своих соперников, то ли вообще случится что-то совсем непредвиденное. Даже Служба толком ничего не знает. Прошу тебя, давай посмотрим зрелище вместе. Я чувствую, что добром казнь Миллиарда не закончится.
Снисходительно кривя физиономию, мол, только из уважения к деду, внук включил стадионный фаносектор.
