локоны струились по обеим сторонам зарумянившегося от удовольствия лица, шоколадные глаза возбужденно блестели:
– Ну что? Идем? – спросила она после того, как засунула в сумку нашего главного помощника фотоаппарат.
– Да.
Мы снова погрузились в Люськин «вольвешник», как она назвала свою машину, выехали из Митина, миновали шумную Ленинградку, выехали на Беговую, и оттуда – в центр города.
Стоял тот час в вечерней Москве, когда жизнь нашего огромного и, что уж там греха таить, довольно- таки бестолкового мегаполиса начинает затихать.
Теперь Москва была похожа уже не на широкий бурный поток с ямами и водоворотами, а скорее на бодрую горную речку, которая несет свои воды хоть и стремительно, но все же с каким-то подобием порядка. На улицах и фасадах домов горели разноцветные подсветки. Слышалась музыка. «Неделя закончилась! Отдыхать! Отдыхать!» – беззвучно взывали призывные огни ночных клубов и яркие вывески казино.
Люська была очень уверенным, даже хамоватым водителем. Подрезав две дешевые иномарки и обойдя две другие машины посолиднее, она проделала еще какой-то замысловатый вираж и лихо притормозила на стоянке сверкающего неоном вывесок и разноцветьем огней клуба «Наживка» – одного из лучших светских клубов Москвы. Отзвуки зажигательных мелодий доносились до нас даже сквозь тройную преграду прозрачных дверей, разделяющего нас расстояния и чуть приспущенного стекла автомобиля.
– Последняя пауза перед началом операции! – воскликнула она и, сняв руку с руля, достала из сумки фотографию Владика, которую нам оставила Мария Антоновна. – Давай еще раз вглядимся и запомним! Чтобы узнать его, поганца, даже в темноте и на ощупь!
С фотографии нам улыбался смуглый, черноволосый, диковато-красивый и еще очень молодой парень с нагловатым прищуром темных глаз. Он был снят на фоне заката – за его спиной полыхало небесное зарево, – и, возможно, совсем недавно. Ведь лето только-только кончилось, а на этом снимке Владик был одет в легкую, расстегнутую на могучей груди полосатую рубашку и парусиновые брюки.
– Хорош, паскуда, – с какой-то даже обидой признала Люська. – Конечно, такой какую угодно бабу погубить может, – добавила она, не обратив внимания на то, как неприятно резанули меня ее грубые, даже, я бы сказала, площадные определения.
Она зачем-то сунула мне фотографию, и я машинально положила ее во внутренний карман плаща.
– Выходим, Верка. Между прочим, он нас уже наверняка ждет. Мы договорились встретиться между колоннами…
Она еще что-то договаривала мне в спину, а я уже видела этого легендарного Владика – вон, его высокая статная фигура действительно мелькнула возле одной из мраморных колонн, которые поддерживали свод клуба с таким интригующим названием «Наживка». Он был безукоризненно, даже щегольски разодет – прекрасный кремовый костюм, такой же жилет, желтый шелковый галстук и светлые туфли.
Я почувствовала, как стукнуло у меня в груди. Что это было? Обычная женская робость – ведь я все- таки шла на свидание? Или предчувствие того кошмара, что свалился на всех нас всего несколько часов спустя?
Владик пришел на свидание не один. Эта совершенно непрогнозируемая неожиданность на какое-то время серьезно выбила меня из колеи.
– Добрый вечер, прекрасные дамы! – галантно склонил к моей руке голову тот, другой.
Это был высокий крупный мужчина с ранними залысинами у висков и холодными прозрачными глазами.
– Я зовусь Николаем и смиренно смею надеяться, что мое присутствие не будет для вас обременительно. Владик сказал, что его пригласили на свидание две прекрасные женщины, и я счел, что будет нелишним предложить свои услуги в качестве провожатого одной из вас… Прошу!
Выставив руку колесом, он вынудил меня опереться на него, хотя этот непонятный тип был мне совсем неприятен. И потом, он же нарушал весь наш план!
Я оглянулась на Люську – она, щурясь и рассыпаясь серебряным смехом, обменивалась ничего не значащими приветствиями с Владиком, который, вежливо мне поклонившись, в одну секунду переключил на подругу все свое обаяние. Со стороны казалось, что две давно и хорошо знакомые друг с другом семейные пары встретились и решили провести вместе приятный вечерок.
Если Люську и смутило появление на нашем горизонте какого-то Николая, то она ни одним движением брови не дала это заметить. В глубине души я была с ней согласна: сперва надо осмотреться, а действовать – по обстановке.
Мы миновали секьюрити, которым Владик небрежным жестом ленивого кутилы показал какую-то карточку с золотым обрезом, и зашли в сверкающий, грохочущий, полный соблазнов, страстей и шальных денег клуб «Наживка»…
Владик знал здесь всех и вся. А все и вся знали его. Стоило только посмотреть, как он проходит между столиками, здороваясь со всеми подряд, вскидывает руку в приветствии, когда его окликают со второго и третьего ярусов танцевального зала, что-то кричит нам (из-за музыки мы никак не могли услышать – что именно), указывая на извивающихся возле шестов танцовщиц, чтобы понять: этот молодой человек проводит здесь едва ли не все свободные вечера подряд.
…Час спустя все мы сидели за столиком, лучшим столиком этого дорогого ночного клуба, и вели беседу, которую только лишь с большой натяжкой можно было назвать светской.
– Дама без кавалера – это нераспустившийся бутон! – чуть блеющим голосом говорил Николай, наклоняясь низко-низко ко мне и обдавая меня несвежим дыханием. – Вы просто еще не знаете себе цену, девочки! За последний час вы обе расцвели необыкновенно, фантастически, волшебно!
– И в этом ваша заслуга? – не удержалась я от сарказма.
– Ну… Мужское внимание окрыляет! Я могу об этом судить, потому прошу мне верить.
– Ну да, ну да. Профессия обязывает.
– Что? Я не понимаю…
Мой кавалер захлопал глазами, и я отвернулась от него, плохо скрывая свою досаду. Все это начало мне надоедать, и я уже сто раз пожалела, что позволила втянуть себя в такую дурацкую авантюру.
А Люська – Люська слушала его вполуха или даже вообще не слышала. Она и ее жертва, Владик, очень быстро нашли общий язык, и я с удивлением наблюдала, как подруга, распустив перышки и положив голову на плечо продажного красавца, воркует с ним, как со старым знакомым.
Вот уж никогда не чувствовала себя в новой компании, как рыба в воде! Все-таки мы с ней совсем разные, с Люськой…
Один раз, вежливо попридержав ее руку, Владик обернулся к нам:
– Друзья мои, может быть, мы потанцуем? Верочка, вы что-то загрустили. Николас, если ты сию минуту не вернешь улыбку на это прелестное лицо, я украду у тебя эту женщину и сбегу с нею в Южную Америку! – Он улыбнулся мне, обнажив жемчужный ряд белых зубов. – Верочка, может быть, вам просто не нравится кавалер? Хотите, я сам с вами потанцую?
«Фирма, однако, серьезная, с затратами не считается, – подумала я, вставая и направляясь с Николаем на площадку, где уже топталось несколько танцующих пар. – Любой каприз за ваши деньги…»
Когда мы вступили в круг танцующих, тяжелая рука Николая оказалась у меня на плече. Сквозь тонкую ткань блузки я чувствовала прикосновение влажной ладони и пыталась подавить в себе все нараставшее отвращение. В конце концов, это всего лишь работа! Наше первое дело, к которому мы так готовились! Ну и что, что оба кавалера кажутся мне просто паскудниками, не идти же теперь на попятную…
Николай принимает меня за отчаявшуюся от одиночества женщину и при этом слишком уж торопит события, но в конце концов, может быть, у него просто веселый характер? «А сама я – закомплексованная дура! – мелькнула сердитая мысль. – Нельзя же видеть в этом вечере только плохое! Вообще надо уметь расслабляться…»
– Надо уметь расслабляться! – словно уловив мои мысли, закричал Николай мне в самое ухо. Музыка грохотала так, что общаться каким-нибудь иным способом было просто невозможно.
