Император потребовал ответов, а Сирокко так и не смог ничего сказать.
Ученик принялся метаться по дому, расшвыривая колеса, подвесы, цилиндры и прочие механизмы в разные стороны. Пергаментные свитки были пусты, и хотя кое-какие рецепты мальчик разузнал, для императора этого слишком мало.
Много недель и месяцев Атанатос тщательно оберегал свою главную тайну, и маленький шпион так и не сумел в нее проникнуть.
Игра подходила к концу. У входа раздались тяжелые шаги. В дверь грубо забарабанили кулаком, а потом позвали Сирокко по имени.
– Выходи! Император Рудольф ждет тебя!
Шпион-подмастерье выглянул в заиндевевшее окошко и увидел хмурые лица стражников, которые пришли за ним.
– Мужчина кичится тем, что нашел, как он считает, способ обмануть смерть. Сломать часы, обратить вспять ход стрелок и избегнуть последних ударов колокола. Скажи, Сирокко, а чем кичится женщина?
Сирокко стоял, трепеща, в спальне императора, словно кролик перед удавом. Рудольф вертел в руке часы, усыпанные драгоценными камнями. Подобные безделушки стояли на всех ровных поверхностях этой комнаты.
– Ты явился ко мне за год до приезда Атанатоса, так? И рассказал, что сюда прибудет
Император подался вперед, в его руке блеснул нож. Он схватил мальчика и резко полоснул по его новенькому дублету. Ткань распалась, обнажив две круглые грудки. Под мужской одеждой скрывалась девушка.
– Герой, который возрождается снова и снова? Скажи, ведьма, почему Киклад восстал во плоти женщины?
По лицу девушки полились горькие слезы, застилая взор.
– Наверное, я игрушка богов, жестокая шутка, которая тянется слишком долго. Я знаю только, что время свернулось вокруг меня и медленно сводит меня с ума. Да, я – Киклад, и Атанатос похож на многоголовую гидру. Когда срок его жизни истекает, он начинает жить заново, возрождаясь в своем потомке. Но я не сумел открыть секрет колдуна, потому что он не делает никаких записей. Знания хранятся у него в голове, куда проникнуть мне не под силу.
– Почему же? Ты великолепный сосуд.
Киклад отчаянно прикрыла руками голую грудь.
– Нет, только не это!
Император взмахнул кинжалом.
– Ты обещала узнать для меня тайну вечной жизни и не смогла! А он сам предложил мне это, прося взамен всего лишь наложницу!
– Все, что ему нужно, – смешать нашу с ним кровь! Ребенок откроет вам его секреты, но точно так же он откроет ему мои тайны!
– Об этом надо было думать раньше, когда ты решила добраться до него, возродившись женщиной! Хотела выведать его тайны женским способом? Ты или дурочка, или лгунья.
– Я не буду подстилкой для колдуна!
– А это не тебе решать, дорогая моя. Я подписал договор кровью. Либо ты родишь ребенка, либо я брошу тебя львам. Стража!
В комнату вбежали охранники и схватили Киклад за руки. Император принялся отдавать приказы.
– Вот оно, бессмертие. Время связано нитью, у которой нет конца. Отведите ее к Атанатосу. Это его наложница.
Как избавиться от безумного осознания того, что бытие, продвижение вперед невозможно без оглядки назад, на свое прошлое? Иначе как понять, куда идти? Неудивительно, что, не зная прошлого, не понимаешь настоящего. Поэтому постоянно натыкаешься на препятствия.
Ген взял кинжал и понял, что видел его прежде. Из узорных ножен торчала изящная рукоятка, а острый клинок прятался внутри.
Проклятые воспоминания разворачивали прошлое под разными углами зрения, говорили разными голосами – и все они были его собственными.
«Мы были женщиной ».
Он видел эту девушку глазами Атанатоса. И в то же время он видел Атанатоса глазами девушки.
Он помнил, каково это – быть женщиной. А ведь Атанатос клялся, что в его схеме бессмертия это невозможно.
«Это парадокс…»
«Жизнь – это парадокс…»
«Мы не уверены, что ты готов…»
– А ну тихо!
Ген хотел положить кинжал на полку, но увидел, что на пол слетел крохотный клочок бумаги.
