обязанность как можно скорее рассказать ей обо всем, а потом — заботиться о ее безопасности. И еще: если Чарли не соврал, то настоящей Хранительницей Ребекка станет только после экскурсии в мир мертвых, куда Байрон должен ее сводить буквально завтра.

«Всего-навсего», — мысленно усмехнулся Байрон.

Он сидел на той же кухне, куда мальчишкой возвращался после школы, где мама угощала его домашним печеньем, выслушивала школьные новости и давала советы. И как же ей с отцом удавалось столько лет молчать о том, что ждет его в будущем? Этот вопрос не давал Байрону покоя. Он стал вспоминать время, когда мать была еще жива. Потом перескочил через несколько лет в другое время, после смерти Эллы… То, чего он никак не мог понять тогда, теперь выстраивалось в более или менее четкую картину. Байрон вспомнил родительские разговоры шепотом, каких-то людей, приходивших к отцу поздно вечером и даже ночью. После смерти Эллы Мэйлин буквально зачастила в их дом. Да, взрослые ему врали; да, они что-то от него скрывали, исходя из самых лучших пробуждений. Умом Байрон это понимал. Глупо сердиться на прошлое, которое не вернешь и не переиграешь. И все же в нем опять вскипел гнев. Память подсунула ему один очень яркий эпизод.

— Мам, о чем вчера ты и отец шептались с бабушкой Эллы?

— Ни о чем таком, что тебе следовало бы знать, — заверила его мать. — Ребекка сейчас очень нуждается в твоей поддержке. Вот об этом ты не должен забывать.

— Я никогда не отворачивался от нее. Она это знает.

У Байрона потекли слезы, но он их не стеснялся. Мать не сочтет его слабаком, если он будет плакать по Элле. Энн Монтгомери понимала, что такое горе, коснувшееся ее сына.

— Она потеряла больше, чем мы можем себе представить, — сказала Энн, обнимая сына.

От матери пахло ванилью и еще чем-то, что Байрон мысленно привык называть запахом родного дома.

— Помоги Ребекке, Байрон.

— Я всегда считал себя другом Бекс, и совсем не потому что она… была сестрой Эллы. Я не отказываюсь от своих обещаний, — сказал Байрон, высвобождаясь из материнских объятий. — Мужчины Монтгомери держат свое слово.

— Я знаю, малыш. — Мать ласково обняла его лицо. — Я знаю, ты у меня — настоящий мужчина. Я горжусь тобой. Но иногда… бывает непросто…

Она вдруг замолчала и обняла его еще крепче.

Наверное, мать хотела сказать, что иногда непросто быть настоящим мужчиной или настоящим другом. Других вариантов тогда Байрону в голову не приходило. А ведь у нее чуть-чуть не вырвалось, что непросто быть… Гробовщиком и Хранительницей. Когда твое будущее заранее предопределено, причем без твоего согласия. Только сейчас Байрон понял, каково было его матери столь лет жить, зная обо всем этом с самого его рождения.

В свое время он думал, что они с Эллой начали встречаться, поскольку его родители тесно общались с ее бабушкой. Казалось, все произошло само собой: в детстве они часто вместе играли, вместе лазали по всевозможным «таинственным» местам. Детская дружба переросла в романтические подростковые отношения. Казалось, они были предназначены друг для друга. Идеальная пара. А что чувствовала Элла, когда узнала о своем предназначении? Байрон снова и снова задавал себе этот вопрос и в который раз жалел, что Элла не поговорила тогда с ним откровенно.

Все началось с ее звонка на их второй номер.

— Байрон! Тебя! — крикнула из кухни мать.

— Беру, — ответил он и схватил телефонную трубку.

Поскольку их домашний телефон использовался в основном для деловых разговоров, родители пару лет назад абонировали второй номер, сделав Байрону подарок ко дню рождения. Он не сразу оценил родительский подарок, однако за последний год телефон сделался для него предметом первой необходимости. Байрон либо проводил время с Эллой, либо «висел» с ней на телефоне.

— Привет, — услышал он голос Эллы.

— Привет. А я как раз собирался пойти к тебе.

— Не надо, — вдруг сказала она. — Я больше не смогу с тобой встречаться.

— Что?

Сначала Байрон посчитал это одной из ее «шуточек», но тон, каким Элла с ним говорила, подсказывал: она не шутит.

— Элла, погоди… — Байрон сел на кровать. Фразы путались в голове. — Я не… в чем дело? — торопливо заговорил он. — Если ты из-за Бекс, я же тебе объяснил: мы всего разик поцеловались. И больше ничего не было. Я люблю тебя и…

— Знаю, — с какой-то странной усмешкой ответила Элла. — Потому-то мне и непросто расставаться с тобой. Это даже хорошо, что у тебя такое отношение к моей сестре. Значит, ты — человек, а не зомби с вложенной программой.

— С какой еще программой? Я тебя не понимаю.

— Значит, мы пока можем думать самостоятельно. И ты делаешь то, что хочешь делать сам, а не то, к чему тебя принуждают. И я тоже.

Она подозрительно шмыгнула носом.

— Хорошо, когда есть выбор, что тебе делать, кем быть, кого любить, кого…

Теперь она всхлипнула, и Байрону стало не по себе.

— Скажи, тебя кто-то обидел? — Ему хотелось швырнуть трубку и побежать к ней домой, но он продолжал говорить. — Тебя заставили что-то делать против твоей воли? Расскажи мне, Элла!

— Я полюбила тебя раньше, чем поняла, что такое любовь, — прошептала Элла. — Я люблю тебя, Байрон. Я люблю тебя всем сердцем, всем телом, всем-всем.

Байрон уперся головой в стену. Эти слова он слышал десятки, если не сотни раз. Элла шептала их с той самой ночи, когда они стали близки. Она повторяла эти слова потом, везде и всюду. Байрон так к ним привык, что уже не стеснялся, когда слышал ее признания в присутствии своих друзей.

— Я знаю, Байрон. Этого мало. Я думала, что достаточно. Оказалось, нет. Прости меня… Я знаю, как все это изменит твою жизнь и жизнь Бекс, — уже более твердым голосом продолжала Элла. — Но я делаю выбор. Сейчас.

— Элла, ты меня всерьез пугаешь. Какой еще выбор? Давай я сейчас приду, и мы обо всем спокойно поговорим.

— Ты меня уже не застанешь, — ответила Элла, и что-то булькнуло у нее в горле. — Мне нужно уйти… в другое место. Жаль, что ты не можешь туда пойти вместе со мной и увидеть все это. Когда- нибудь сможешь, но не сейчас, а мне некогда ждать. Нельзя так: увидеть это, а потом узнать, что ты сюда не попадешь еще много лет… или вообще не попадешь. Мне нужно идти.

— Постой! Не вешай трубку!

Байрон запихнул ноги в ботинки. Как жаль, что переносные телефоны стоят кучу денег, а то он сейчас побежал бы к ней, продолжая отвлекать ее разговором.

— Элла, давай отправимся туда вместе! Я пойду с тобой, куда ты захочешь.

— Я люблю тебя. Обещай мне, что будешь заботиться о Ребекке. — Она снова шмыгнула носом. — Обещай. Ей очень нужна любовь.

— Элла, но она — твоя сестра. Я не…

— Обещай мне, — не унималась Элла. — Это моя последняя просьба. Позаботься о ней.

Вы читаете Хранители могил
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату