сюда.
— Ради памяти Мэйлин.
— Ради того, кем ты являешься.
Байрон взял ее за руку. Их пальцы переплелись.
— Ребекка, нам надо поговорить. Понимаю, время неподходящее, но все же…
— Давай не будет начинать этот разговор. Ты говорил, что не станешь меня торопить, что ты — мой друг. Я помню, кто кого поцеловал тогда, в первый раз. Но… — Она рывком высвободила руку. — Я здесь не останусь. Я вообще не собираюсь где-либо пускать корни и с кем-либо строить отношения. А ты — человек, которому нужны постоянные отношения.
— Я собирался говорить совсем не об этом. Честное слово. Я тоже никогда не думал о постоянных отношениях. Во всяком случае, ни с одной из женщин, которых встречал в других городах. Только с тобой. — Байрон встал. — Но теперь я понимаю.
— Что ты понимаешь?
— Я дожидался
— Байрон, прости меня, но…
— Нет, Ребекка! Не лги себе хотя бы сейчас.
Ребекка осталась сидеть на траве. В лучах восходящего солнца Байрон был похож на скульптуру ангела, какими в минувшие века любили украшать надгробные плиты. Только ангелов обычно высекали из белого мрамора, а силуэт Байрона, стоявшего против света, был темным. Это еще больше подчеркивало его принадлежность миру кладбищ.
«А разве я другая?» — мысленно спросила себя Ребекка.
Она тут же отбросила эту мысль и сказала, обращаясь не столько к Байрону, сколько к себе самой:
— Я не планирую оставаться в Клейсвилле насовсем. Мне и так пришлось задержаться здесь дольше, чем я рассчитывала.
Байрон привычно провел рукой по своим всклокоченным волосам.
— Вряд ли ты сумеешь уехать. Как раз об этом нам и надо поговорить, Бекс.
Солнечные лучи мешали ей разглядеть лицо Байрона, но по голосу чувствовалось: он говорил вполне серьезно. Ребекке опять стало не по себе.
Байрон смотрел не на нее, а на ближайший склеп.
— Ты никогда не задумывалась, почему одни желания исполняются сами собой, а на пути других — нагромождения препятствий? И чем ближе ты к исполнению желания, тем больше становится препятствий? Разве у тебя не бывало так: одно неверное слово — и все пошло не в ту сторону? Один маленький неверный поступок — и планы рушатся? Как по-твоему, это случайности? Стечения обстоятельств?
— Байрон, ты о чем?
— Вчера вечером умер мой отец, — тихо сказал Байрон, поворачиваясь к ней. — Перед смертью он… рассказал и показал мне… некоторые вещи. Теперь я должен рассказать и показать все тебе.
— Боже мой! — вскрикнула Ребекка. — И ты ведешь со мной какие-то туманные разговоры? Почему сразу не сказал, как только меня увидел? Почему не позвонил вчера? — Она вскочила и крепко обняла Байрона. — Просто не верится. Что случилось? На поминальном обеде он… с ним же было все в порядке.
— Он… Это звучит, как бред сумасшедшего, но он ушел… Не в переносном смысле. В самом прямом… Ты мне очень нужна.
Байрон осторожно коснулся ее затылка и притянул Ребекку ближе.
— Ты мне нужна, Ребекка. Ты всегда была и будешь мне нужна, как и я нужен тебе.
Она уперлась щекой в его плечо. Невзирая на всю запутанность и противоречивость их отношений, Байрон по-прежнему оставался ее другом. Он всегда был ее другом. Смерть Уильяма словно уравняла их. Сейчас Байрон переживал тот же шок, какой пережила и она два дня назад.
— Тебе нужно выговориться? Я не очень умею выражать свои чувства, но мне часто приходилось выслушивать маму. Я научилась слушать. И готова тебя выслушать прямо сейчас. Говори, если у тебя есть такая потребность.
— Есть. Но сейчас мы будем говорить не о моем отце. Тебе нужно встретиться с одним человеком. Его зовут мистер С., или Чарли. Он живет не здесь.
— А где?
— В стране мертвых.
— В… где?
— Пожалуйста, просто выслушай меня, как обещала. И не перебивай.
Ребекка кивнула, и тогда Байрон стал рассказывать ей о вчерашнем походе в страну мертвых. Он рассказал о туннеле, о Чарли, о миссии Хранительницы Могил и Гробовщика. Потом рассказал о договоре, заключенном основателями Клейсвилла с миром мертвых. Подробно описал ей странный город, полный серых тонов, где таким же странным образом соседствовали разные эпохи; рассказал о баре, о том, как он пил виски с мертвецом. Тяжелее всего было говорить об отце, шагнувшем в туннель и навсегда исчезнувшем из его жизни.
— Только двоим позволяется перемещаться между мирами — Хранительнице и Гробовщику. Они — пожизненные партнеры. Гробовщик открывает ворота, а Хранительница сопровождает мертвых… таких называют «голодными мертвецами»… и сопровождает туда, где им самое место.
— Ну и ну, — выдохнула Ребекка, однако Байрон словно не заметил ее иронии.
— Миссия Хранительницы — следить за тем, чтобы мертвые не выходили из могил, но…
— Не выходили из могил? — переспросила Ребекка. — Байрон, хороший мой, я думаю, это у тебя из-за смерти отца. Неужели ты думаешь, мы сумеем увидеть зомби?
— Они не зомби, Бекс.
Только сейчас Байрон по-настоящему понял, как же правы были родители, годами скрывая от него существование мира мертвых. Если взрослая Ребекка отказывается верить в это, какой была бы реакция двух подростков, которым сообщили бы, что они — будущие Хранительница и Гробовщик?
— Ладно… Не зомби. Мертвецы иногда выбираются из своих могил, и Хранительница возвращает их обратно, проводя через ворота. Сама она открыть эти ворота не может. Ей нужна помощь Гробовщика. Уильям остался в мире мертвых, и теперь ты — новый Гробовщик?
— Да, Бекс. И нам с тобой нужно будет сопровождать пробудившихся мертвецов в их страну.
— Нам?
— Отец сказал, что Хранительница должна присматривать за могилами, чтобы мертвые были довольны. Наверное, есть какие-то способы. Он об этом не знал. Я очень надеюсь, Мэйлин научила тебя или оставила… инструкции. Если нет, Чарли тебе все расскажет.
— Виски, — прошептала Ребекка. — Молитвы, чай и виски. Воспоминания, любовь и обрыв всех связей с миром живых… Черт побери, ну я и вляпалась!
28
Ребекке захотелось снова сесть на траву, поскольку ноги отказывались ее держать.
— Би, ты часом не спятил? Но тогда, получается, и Мэйлин тоже спятила, причем давно… М-да, подарочек.
— Лучше бы я спятил, — сказал Байрон, обнимая ее за талию. — Скоро сама увидишь.
— Тогда веди… показывай, — прошептала она.
Они молча дошли до похоронного заведения. Похоже, Элейн — управляющая, секретарша и правая
