пульсирующую глубину, после чего заменил руку на очередной тампон, пропитанный целебным составом. Попка мальчика чуть-чуть приподнялась навстречу, а бедра раздвинулись шире.
Это еще что такое!! Мужчина поспешно убрал руки и даже встал, негодующе меряя взглядом хрупкое тельце. Только пришел в себя, и опять за свое?!
Бессознательная реакция тела, чтобы облегчить вторжение, была расценена им самым негативным образом, а между тем Айсен даже дышал через раз. По лицу шли причудливые пятна самой насыщенной пунцовой расцветки, а к глазам подступили горькие слезы. Лекарь просто не мог этого видеть, потому что мальчик лежал отвернувшись к стене.
Оценив оттенок пылающего ушка, Фейран усмирил гнев и сухо заметил:
- Скоро заживет и там.
- Господин, - почти беззвучный шепот остановил его уже у порога. - Когда хозяин заберет меня обратно?
В ровном тоне не прозвучало недовольства или опасения, и помимо воли брови мужчины взлетели вверх: он что, хочет вернуться к тому маньяку, который его почти убил? Причем «почти» - не потому, что плохо старался!
Закравшееся подозрение было вполне логичным: раны мальчишки не походили на наказание раба, а вот на буйство обезумевшего ревнивца - в самый раз. Люди еще и не на такое способны в приступе ярости и страсти! Уж не вызвано ли все это зверство тем, что пацаненок вертел своим хорошеньким задиком не только перед любовником? Конечно, рановато - пареньку было лет тринадцать на вид, но на юге вызревают раньше… Например, у него в практике была уже не одна роженица в таком возрасте.
- Учитывая, что я заплатил за тебя целый золотой, то твой хозяин теперь я… - еще более холодно заметил Фейран.
Мужчина давно ушел, а Айсен еще долго не мог осознать услышанное. У него новый хозяин? Это хорошо или плохо? Хотя хуже рыцаря быть просто не может… Прижимая ладонь к животу чуть выше мягких завитков в паху, недозволявшихся ранее, юноша осторожно повернулся и выдохнул, пережидая приступ боли. А потом внезапно на него накатила обжигающая волна безумного облегчения, оттесняя в сторону мысль о надежном шнуре: франк больше не его господин!! Он не в его доме и рыцарь Магнус никогда не войдет в эту дверь, чтобы выволочь его за шкирку, швырнуть на кровать или диванчик и насадить на свое орудие для самой страшной пытки… Этого больше не будет!!!
Айсен словно парил в какой-то неведомой заоблачной дали. Вошедший Хамид увидел, что больной мальчик счастливо улыбается чему-то, и тоже обрадовался. Старику хотелось погладить его по голове, ласково взъерошить волосы, но он знал, что этот ребенок увидит в невинной ласке смысл, которого там быть не может. Поэтому он только поправил покрывало и тоже улыбаясь, кивал ему, пока кормил постной похлебкой с нежным куриным мясом и белым мягким хлебом. Наевшийся мальчик быстро уснул, и лишь тогда старый раб слегка пожал расслабленную тонкую кисть.
Момент стал переломным. В покое и уюте, когда не надо было ежеминутно ожидать возвращения кошмара, от хорошего питания и ухода, Айсен быстро пошел на поправку. Мальчик еще был очень слаб и почти все время спал, но чувствовал себя все лучше и лучше. Совсем скоро он начал вставать, - с помощью Хамида или держась за стены. Ходить и сидеть было еще больно, зато в некоторых своих нуждах он перестал зависеть от других.
Выздоровление обернулось подъемом душевных сил, а знание о том, что он избавлен от неминуемого ужаса в лице франка - казалось, весь мир разукрасило в яркие праздничные краски. Уж, его комнатку точно! Юноше даже удавалось сдерживать себя, когда господин деловито ощупывал его внутри или вводил в проход свои приспособления: хотя сердце все равно подскакивало к горлу, а внутренности сворачивались в тугой узел, по сравнению с тем, чего он боялся - это можно было считать изысканной лаской!
Когда ему принесли одежду, он долго перебирал и рассматривал вещи, - понравившиеся, но совсем не похожие на те, что у него были раньше. Рубашка и штаны были самыми обычными, простыми… Айсен задумался: значит ли это, что новый господин вообще не видит в нем объект для получения удовольствия, и все его действия не для того, чтобы раб быстрее стал пригоден для использования по назначению, а чтобы у него ничего не болело - и только?
Это было так необычно и непривычно! И юноша отбросил эту странную идею, не понимая, откуда она вообще появилась. Вероятнее всего, что хозяин не видит смысла пока тратиться на что-то другое. Тем более что визитами сверх необходимого осмотра господин своего раба не баловал.
Однако разочарование почему-то оказалось невероятно острым и болезненным, и наступило куда быстрее, чем ожидал почти совсем успокоившийся мальчик. Господин Фейран сухо и кратко объяснял юноше, что он с этого момента должен будет сам каждый раз тщательно промывать и обязательно смазывать анус. Айсен сидел, низко опустив голову и не сводя взгляда с принесенных баночек. Горло сдавило так, словно невидимая петля затянулась на нем до упора, а ледяная рука сжимала и сжимала сердце, и казалось, что оно вот-вот остановится вовсе. От осознания, что господин все-таки может взять его в любой момент, - иначе, зачем ему держать свой вход всегда готовым, - его затопила жаркая удушливая волна. Закружилась голова, и немного подташнивало…
- Ты все понял? - строго спросил хозяин.
Айсен смог только кивнуть. Заставить себя выполнить приказ не получилось, хотя и маслянистый настой и крем приятно пахли. Ночь он провел без сна, с замиранием прислушиваясь к каждому шороху. Забившись в угол и зябко обхватив себя руками, несмотря на духоту южной ночи, юноша смотрел на шнур и убеждал себя, что это липкое гадкое чувство страха ничем не оправдано. Хозяин не то что не поднял на него руки, а даже заботился: давал лекарства, чтобы не было плохо, следил, чтобы он хорошо ел… Господин Фейран не такой человек, которому нравится мучить, он не сделает больно нарочно.
К тому же, его анус оставался растянутым из-за постоянного воздействия, и заново привыкать не придется. Его господин не стар и хорош собой, под свободными одеждами угадывается сильное и красивое тело. От него всегда хорошо пахнет… Тогда откуда это забытое чувство отвращения и омерзения?!
Юношу вырвало желчью, потому что съесть что-либо из вкусного ужина он не смог.
Это глупо! У раба не может быть возражений на приказ хозяина, каким бы он не был. У раба не может быть недовольства… Но он не хотел. Айсен отчаянно НЕ хотел.
Совсем ничего.
Даже если его не будут пороть, не будут душить, даже если хозяин возьмет его аккуратно, - не хотел. Убедить себя потерпеть как всегда - не выходило. Юношу уже трясло, как в лихорадке, и он боялся, что просто забьется в припадке, когда мужчина дотронется до него. Шнур на шторе по-прежнему выглядел чересчур привлекательным.
Может быть… может быть этого все-таки не случится?! Только эта безумная надежда вопреки всему - еще не позволяла слезть с кровати, чтобы свить неумелую неуклюжую петлю и освободиться от своей доли. Ведь господин ни разу не дал понять, что хочет его!!!
Айсен видел, как восходит солнце. А потом, через некоторое время раздались шаги господина. В руках у него ничего не было, - ни склянок со снадобьями, ни бинтов, и, услышав короткий приказ, юноша понял, что опять упустил шанс избежать неизбежного…
Подопечный успешно выздоравливал, и забота о нем начинала уже тяготить Фейрана, тем более что серьезно беспокоили только последствия внутреннего воспаления. Собственно в этом-то и было все дело, заставляя за злостью скрывать неловкость.
А точнее в том, каким способом приходилось осуществлять лечение! Когда дотрагиваешься, проникаешь в бессознательное тело или в момент острой боли, чтобы облегчить ее - это одно. А вот изо дня в день совать руки в задний проход полностью сознающего его действия паренька, видя как перед тобой зазывно приоткрывается розовый анус, плавно расходится, пропуская в себя, и чувствуя при этом, как упругое мускульное колечко плотно обхватывает пальцы, как слегка подрагивают узкие бедра и сжимаются ягодицы, а затем мышцы снова мягко смыкаются, когда чужая твердая плоть покидает горячий тоннель… Это - совсем другое!! Совершенно!
Если бы мальчишка хотя бы вел себя иначе! Так нет, паршивец заливался алым румянцем, вспыхивал
