Постановки мин с воздуха начались на Севере значительно позже чем на других флотах. Одной из причин этого явилось отсутствие на первых порах в составе ВВС СФ пригодных для этой задачи самолётов.
Директивой НК ВМФ от 13 февраля 1942 года № нш/58 флотам предписывалось обратить особое внимание на использование минно-торпедной авиации по прямому назначению. Северному флоту ставилась задача производить систематические минные постановки в проливе Магерейзунд, у портов Хаммерфест и Киркенес. Этой же директивой СФ выделялись три ДБ-Зф целевым назначением для постановки мин.
Однако, можно предположить, что у командования СФ существовал свой, негативный, взгляд на возможность минных постановок с воздуха. Косвенно об этом свидетельствует последовавшая вскоре директива Наркома от 24.02.42 № 2939. Все же начав минные постановки под давлением сверху, штаб флота выполнял указания Москвы весьма оригинально: мины ставились как будто с таким расчетом, чтобы доказать неэффективность их использования («черепаший» темп постановок, от-
сутствие массирования по месту, использование светлых полярных ночей). Так единственная групповая постановка (пять самолётов 6-й минно-торпедной эскадрильи 2-го гвардейского смешанного АП) 15 июня была сразу же зафиксирована немецкими постами наблюдения. Но она прошла не без пользы. Немцы двое суток тралили пролив Магерёйзунд — впрочем, безуспешно. Противник предполагал наличие приборов срочности, но, скорее всего, дело обстояло проще — мины не встали на заданное углубление.
Но вялотекущая минная война всё-таки принесла почти полностью подтверждённый боевой успех. На минах, выставленных 29 марта у входа в Петсамо-фьорд, погиб тральщик М5608 (гибель его на минах, выставленных 21 января катерами МО, все-таки менее вероятна).
За весь следующий, 1943 год, авиация СФ выставила две (!) мины АМГ (одна постановка 20 февраля). Какое-либо разумное объяснение этому факту трудно найти.
Некоторое оживление минно-заградительных операций наблюдалось в 1944 году. Всего Ил-4 поставили на немецких коммуникациях 91 мину АМГ-1, плюс ещё около десятка было аварийно сброшено в озеро Средне-Ваенгское (очень высокий процент!). Достоверно зафиксированных потерь на этих минах не установлено. Правда французский историк Клод Юан относит на счёт минных постановок с воздуха гибель двух боевых кораблей — патрульного судна Nki24 и тральщика R304. Однако время и место их подрывов однозначно свидетельствуют в пользу катерных постановок.
Всего за время войны ВВС СФ выставили 111 мин, из которых противник считает вытраленными 35.
КБФ был единственным, чья авиация имела опыт минных постановок в реальных боевых условиях советско-финской войны. Ему, как и ЧФ, задача на постановку мин с воздуха была поставлена уже в 14 часов 23 июня 1941 года директивой НК ВМФ № нш/150. Предписывалось использовать устаревшие МАВ-1 для демонстрации засорения фарватеров, а 'для скрытых постановок с целью нанесения потерь — АМГ-1'. Во исполнения этих указаний ДБ-3 из 3 эскадрильи 1 МТАП уже 28 июня поставили первые мины в финских шхерах. Там же мины в основном ставились и позднее, не считая разовых постановок у Виндавы и в устье Западной Двины (в постановках участвовали и самолёты 4 и 5 эскадрилий того же полка). Кроме МАВ и АМГ были использованы 10 неконтактных отечественных МИРАБ. Кажется, это единственные МИРАБ, выставленные с воздуха за всю войну. Всего в 1941 г. было израсходовано 108 мин.
Степень эффективности этих постановок неясна. Сами немцы причисляют к потерям на авиационных минах гибель 23 июля тральщика М3131 в устье Западной Двины. К сожалению, на этом же заграждении подорвался и свой СКР «Туча». Кроме того, ранее считалось, что транспорт «Leontes» (338 брт), погибший у Виндавы 29 июля, подорвался на минах ТМВ, выставленных немецкими торпедными катерами. Данные же о постановках нашими самолётами в этом районе мин МИРАБ позволяют не без оснований пересмотреть эту точку зрения.
Стоит отметить, что во всех отношения минно-заградительные операции нашей авиации на Балтике в 1941 году отличались в лучшую сторону по сравнению с другими флотами. Однако масштабы этой деятельности позволяли надеяться только на случайные успехи и вряд ли были способны серьезно затруднить использование противником шхерных фарватеров. Особенно если учесть, что чуть ли не половина поставленных мин состояла из устаревших МАВ.
1942 год начался директивой Наркома ВМФ Н.Г. Кузнецова о минировании ледовых фарватеров в Або-Аландских шхерах и Финском заливе (мина АМГ-1, сброшенная с высоты 200 метров свободно пробивала 80- сантиметровый лед). Однако операция продлилась всего две ночи, 7 и 8 марта, когда было выставлено шесть АМГ-1 у Хельсинки. Возможно причиной свертывания постановок послужил трагический случай в первом вылете. Утром 7 марта, при возвращении домой пяти самолётов 1 ГМТАП (четыре самолёта — миноносцы, один выделялся для отвлечения ПВО), два ДБ-Зф столкнулись в воздухе. Один экипаж погиб, со второй машины спаслись лётчик и стрелок-радист (правда только первый смог вернуться в строй).
Дальнейшие постановки были продолжены с конца мая уже по чистой воде. Всего до 27 августа экипажами 1 ГМТАП было выставлено 94 мины, в том числе 46 английских неконтактных A.MkIV. Достоверных сведений о потерях на этих минах нет. Опять число выставленных мин не соответствовало обширности района постановок.
Следующий год принес как качественные, так и количественные изменения в минно-заградительной деятельности авиации. Во-первых, резко возросло число выставленных мин (448 штук). Во-вторых, подавляющее число мин (318) были английскими неконтактными A.MkI/IV. В-третьих, впервые мины ставились в Таллинской бухте (первая постановка утром 21 февраля, хотя возможности для этого имелись и ранее).
Надо отметить, что немцы оперативно отреагировали на возрастание минной опасности. Для противодействия самолётам-миноносцам в Таллин прибыл крейсер ПВО «Thetis», оснащенный радиолокацией, а в бухте была развернута сеть постов ПМО (противоминной обороны). В восточную Балтику был переброшен отряд 2 эскадрильи 1 группы самолётов-тральщиков (2 StaffeL Minensuchgruppe 1) на самолётах Ju-52MS, очень эффективных при тралении неконтактных индукционных мин. Поэтому, благодаря принятым мерам, немцам удалось удержать потери на минах в разумных пределах.
Швейцарский историк Юрг Майстер пишет о трёх средних и трёх малых немецких судах, погибших на авиационных минах в 1943 году. Проведенные нами исследования дают несколько иные результаты. К полностью подтвержденным мы считаем возможным отнести следующие потери: транспорт «Bungsberg» (1504 брт, погиб в Таллине 25 марта), СКА 0Re35 (погиб у о. Аэгна 27 мая), БДБ F193 (повреждена 21 октября у Таллина). Буксир «Simson» (341 брт), вероятно, погиб на авиационных минах 14 апреля севернее о. Аэгна. Кроме того, были повреждены два финских судна: 13 сентября плавбаза «Sisu» и 10 января 1944 года пароход «Dione» (570 брт). Последний, хотя и в 1944 году, но подорвался на мине постановки предыдущего года. Любопытно, что место подрыва «Dione» было до этого протралено на 14 галсов.
Новый 1944 г. начался для самолётов-миноносцев Балтики 14 февраля, когда в порту Таллина A-20G поставили две неконтактные АМД-500, только что принятые на вооружение. Постепенно район постановок смещался к западу, вслед за продвижением Красной Армии. 86 мин поставили в Рижском заливе, у Либавы и Виндавы ещё 159. Странным выглядит усиленное минирование Таллинской бухты (112 мин в июле — сентябре). Не удивительно, что после освобождения Эстонии от немцев сложная минная обстановка не
