сыграно много ролей «вне Бродвея» и коммерческих фильмах. Если они спросят снимки, отсылай их ко мне. Я устрою тебе встречу с фотографами в конце недели. Когда получишь первый гонорар, расплатишься со мной.
Он никак не мог ее раскусить.
– Почему вы для меня стараетесь?
– Потому что тем, чего ты добьешься, ты будешь обязан мне. Я это люблю. Дай твой телефон. Я позвоню тебе завтра и расскажу, как они отреагировали.
Но он все еще не верил ей.
– Вы хотите сказать, что мне можно идти на прослушивание прямо сейчас?
Она ткнула окурком в полную пепельницу и сразу же достала новую пачку.
– Ну, если хочешь, подожди день-другой. Больше он уже не колебался.
– Миледи, я готов.
– Ну, я так и думала.
– Или ты будешь делать то, что я скажу, или ты вообще не будешь ничего делать. – Так сказал Рис.
Синдра вздрогнула от страха. Нет, она выходила замуж не за этого человека. То был фальшивый ковбой, наобещавший ей с три короба. Теперь это был кто-то другой – чужой, незнакомый.
– Лучше перестань так со мной разговаривать, или я уйду от тебя, – сказала она с вызовом.
И тут он неожиданно залепил ей пощечину.
– Усвой крепко-накрепко – ты моя жена, – ответил он грубо. – Моя жена, понятно? Я, черт возьми, женат на тебе, а это значит, что ты принадлежишь мне и сделаешь все, что я прикажу.
Она схватилась за щеку, покрасневшую от стыда и боли.
– Я никому не принадлежу! – крикнула она.
– А вот здесь ты ошибаешься, – взревел он. – И если ты мне не веришь, то, может быть, тебя убедит вот это!
К ее ужасу, он вытащил из-за пояса пистолет и взмахнул, угрожая ей.
Она забилась в угол комнаты, в глазах стоял страх.
– Рис… Рис, что ты делаешь?
– А как ты думаешь, черт тебя возьми?
– Откуда у тебя оружие? Он зашагал по комнате.
– У меня оно всегда было, ведь неизвестно, когда оно может понадобиться. Мужчина должен уметь защищаться.
Она сделала глубокий вздох, пытаясь овладеть собой:
– Убери его, убери сейчас же!
– Но ты обратила на него внимание, да? – Он хитро улыбнулся, очень довольный собой. – Так что, может быть, постараешься обратить внимание и на моих друзей, вместо того чтобы делать из меня дурака- обманщика.
Во рту у нее пересохло. Она никак не могла осознать, что же происходит. Всего за пять минут рухнула вся ее жизнь. Неужели недостаточно, что ей пришлось бежать из Босвелла? Неужели ей надо спасаться и от этого человека?
– И слушай меня внимательно, шлюха, – сказал Рис. – Я подобрал тебя, когда ты шлялась по Нью-Йорку. А теперь ты поешь в Вегасе, так что не забывай, из-за кого ты попала сюда. И если я желаю, чтобы ты хорошо относилась к моим друзьям, значит, ты будешь к ним хорошо относиться. Поняла? – Говоря это, он размахивал пистолетом.
– Да, Рис, – прошептала она.
– Погромче, – скомандовал он.
– Да.
– Вот так хорошо, рад слышать, – и он сунул пистолет за пояс. – Завтра вечером, после шоу, я, может быть, приглашу пару приятелей присоединиться к нам, и ты будешь с ними любезна, медочек. Ты будешь делать все, что я скажу.
Она тупо кивнула головой.
Позже, когда он заснул, она подумала, что надо потихоньку выбраться из комнаты и бежать. Но куда бежать? Если она уедет, Рис обязательно поедет за ней.
Ее охватило чувство глубокого отчаяния, и она поняла, что выхода нет. Она опять в ловушке.
Ник сделал все так, как велела Фрэнсис. Он соврал. Когда его спросили, где он еще играл, он выдумал бродячую труппу, с которой выступал, затем упомянул о нескольких коммерческих фильмах и некоторых пьесах, что шли «вне Бродвея». В общем, он много чего насочинял.
В комнате были два продюсера – высокий нервный мужчина, который сидел и молча глазел на все, и пожилая женщина с большими ногами, которые она то и дело клала одну на другую. Директор оказался итальянцем американского происхождения, низенький, смуглый, с копной сальных темно-каштановых волос.
