– Проваливай, придурок, – отозвалась Лаки небрежно. – Лучше обратись к той пышечке. Вон она принимает позы под пальмой. Похоже, ей придется по вкусу твой сиропчик. Она больше в твоем стиле, ясно? – И она решительно опустила очки.
– Эй, подождите, кто вам пишет текст, уж не я ли?
Холодноватая дамочка, но он и не таких разогревал. Но прежде чем он успел продолжить, твердая рука легла ему на плечо и здоровенный швед в синих плавках сказал:
– Здесь не дом свиданий, мистер. Пожалуйста, идите своей дорогой.
Ленни попытался сбросить руку, но Бертил не уступал.
– Эй, полегче, я здесь не посторонний! – воскликнул артист.
– Покажите мне ваш ключ, – потребовал Бертил, уводя его подальше от Лаки.
Ленни не любил, когда с ним обращались подобным образом. Еще меньше ему нравилось оказываться в глупом положении.
– Будьте так добры, – презрительно проговорил он. – Уберите руки. Я выступаю в «Бразильской гостиной». Я Ленни Голден. Я артист, черт побери.
Отчаянный женский крик заставил всех повернуться.
– Моя девочка, она не умеет плавать! – заходилась в истерике женщина.
Бертил ослабил хватку. Два спасателя и Ленни одновременно бросились в бассейн. Ленни первым оказался рядом с ребенком, вытянул ее за волосы на поверхность и подтащил к бортику, где ее подхватил Бертил и передал, ревущую, но невредимую, благодарной матери. Ленни вылез из бассейна. Вода ручьями лилась с загубленных белых брюк и севшего на глазах свитера, не говоря уж о насквозь промокших кроссовках. Два спасателя смерили его злобными взглядами. Бертил вообще отвернулся. Мать была слишком поглощена своим спасенным чадом, чтобы хотя бы посмотреть в его сторону.
Он оглянулся в поисках черноглазой девушки. Уж теперь-то она не устоит.
Она давно уже ушла.
Вот и совершай после этого подвиги!
– Я думала, – говорила Лаки, – что приеду и сразу все тебе расскажу. У меня столько новостей.
День клонился к вечеру, и она наконец поймала Джино.
Они беседовали по телефону.
– Я смертельно устал, детка, – ответил он. – Мне надо вздремнуть и собраться с силами.
Лаки отсутствовала целых три недели, а он так устал, что не может ее видеть! Что здесь происходит?
– Где ты был? Я четыре раза звонила, – как бы между прочим поинтересовалась она, зная, что на Джино нельзя давить.
– Да так, крутился, – уклончиво ответил он.
«Связался с какой-нибудь неумытой девчонкой из кордебалета, – определила она. – Семьдесят два года и все никак не успокоится».
Лаки выдержала небольшую неодобрительную паузу.
– Я заеду за тобой сегодня вечером, – предложил он. – Мы спокойно пообедаем вдвоем. Восемь часов тебя устроит?
– Ты уверен, что успеешь отдохнуть?
– Перестань, дочка. Когда это я не хотел тебя увидеть?
«Сейчас», – едва не сказала она. Но промолчала. Вместо этого договорилась о встрече в восемь и стала с нетерпением ждать, когда сможет поделиться с ним впечатлениями от своей поездки, а также сообщить о наметившейся сделке. Он будет гордиться дочерью. Скорей бы!
– Что с тобой стряслось? – ахнула Джесс.
– Хотел проверить, садится ли мой свитер, – саркастически ответил Ленни.
– Садится.
– В самом деле? Тогда напомни мне, чтобы я никогда в нем больше не плавал.
Он сел в машину, и они тронулись. В ее глазах пробегали воинственные искорки, и Джесс на максимальной скорости бросила свой «камаро» в уличный поток, едва не сбив подвыпившего туриста в майке с надписью «Я люблю Чикаго».
– Черт, – пробормотала она сквозь зубы.
– В чем дело?
– Давненько я никого не сбивала.
– Вот уж не поверю.
Джесс лихо свернула к платной стоянке у супермаркета и заглушила двигатель.
– Надо купить еду для собаки, – заявила она. – И еще детское питание, и еще кое-что.
– Разве делать покупки – не обязанность твоего старика?
– Ты съел его обед. Надо еще что-нибудь объяснять? – состроила гримасу Джесс.
– Наверное, нам следует поговорить, – предложил он.
Она кивнула. «Давай поговорим».
Ленни последовал за ней в магазин. Высокая рыжеволосая девушка в розовых брюках и вязаной безрукавке улыбнулась ему. Он улыбнулся в ответ.
Маленький сердитый человечек в мятом белом костюме шлепнул ее по заду.
– А ну-ка, брось, – приказал он.
Девушка недовольно тряхнула длинными рыжими патлами и надула губы.
– Вегас кишит потаскухами, – заметила Джесс.
Кому ты говоришь, – отозвался Ленни.
В отделе бакалеи Джесс набрала товаров на 63 доллара. Ленни вызвался платить, но она не уступала.
– Ты же без гроша.
– Вовсе нет.
– Не глупи.
– Кто тут вякает?
– Я.
– Пойди прогуляйся, обезьянка.
– Не смей меня звать обезьянкой!
Вся очередь разразилась аплодисментами, когда в конце концов он настоял на своем.
Покатываясь со смеху, друзья вывалились из супермаркета на стоянку.
Жирный мальчишка с длинными немытыми космами пытался открыть боковое стекло «камаро» с помощью проволочной вешалки для одежды.
– Эй! – негодующе воскликнула Джесс.
Мальчишка как ни в чем не бывало продолжал свое занятие.
Джесс бросила на землю оба пакета с покупками и бросилась спасать машину.
Ленни последовал за ней. Совместными усилиями они оттащили толстяка. Он смерил их злобным взглядом неподвижных глаз и поковылял прочь. Немного отойдя, парень остановился около «форда» и взялся за него.
– С ума сойти, – сказал Ленни.
– Ты теперь житель Нью-Йорка, тебя ничего не должно удивлять, – рассудительно заметила Джесс.
Они подобрали рассыпавшиеся по асфальту продукты и в рекордно короткий срок вернулись домой.
Вэйланд плавал посреди бассейна на сине-белом надувном матрасе и курил сигарету с травкой.
Симон разрывался от крика на грязном индейском одеяле.
– Черт, – пробормотала Джесс.
Похоже, это стало ее любимым выражением.
Ленни подумал, что ему следовало бы остановиться в гостинице. Похоже, у Джесс достаточно проблем и без посторонних в доме.
