— По-моему, эти сооружения подталкивают людей к суициду.
— Нет, не часто. Существуют гораздо более простые методы. Кроме того, суицид не осуждается на Транторе. Любой человек может прервать свою жизнь различными методами. Для этого существуют специальные центры. Если человек желает — он может сначала пройти курс психотерапии. Бывают, конечно, всякие случаи. Я не поэтому спросил про агорафобию. Мы приближаемся к пункту оплаты. Здесь меня знают как журналиста. Иногда я оказывал им мелкие услуги, иногда — они мне. Может быть, удастся избежать регистрации. Но за это нужно заплатить, сам понимаешь, если, конечно, Демерзел до них еще не добрался. В этом случае могут и донести, правда, на это тоже нужно время.
— А причем тут агорафобия?
— К тому, что быстрее было бы воспользоваться гравитационным лифтом. Не скажу, что многие пользуются им, да и я сам в том числе, но если ты уверен, что выдержишь — это был бы самый лучший вариант.
— Что такое гравитационный лифт?
— Всего лишь экспериментальная модель. Возможно, со временем, примет широкое распространение на Транторе. Сейчас проходит психологическую апробацию. Достаточно просто сделать шаг в пустоту — и начать медленное перемещение вверх или вниз. Пока — это лишь единственное применение антигравитации, самое простое.
— А что произойдет, если энергия будет отключена во время транспортировки пассажиров?
— То, о чем ты подумал. Мы упадем — и если это случится на достаточно высоком уровне — погибнем. Но я никогда не слышал ни о чем подобном. Поверь мне, если бы такое произошло хоть раз — я бы знал. Вообще-то, у нас не принято сообщать о подобных происшествиях по соображениям секретности — но я бы обязательно узнал. Если ты не сможешь преодолеть себя, мы не будем пользоваться лифтом, но перемещение по коридорам — слишком медленный и утомительный процесс. Многие считают его тошнотворным.
Хьюммен свернул вниз по переходу в большую нишу, где выстроились ожидающие мужчины и женщины, двое или трое были с детьми. Севшим голосом Селдон проговорил:
— Я даже не слышал о подобных средствах перемещения. Конечно, нашу транспортную систему нельзя сравнить с вашей. Она слишком локальна. И все-таки, даже предположить такое невозможно.
— У нас всего лишь экспериментальная установка, только в Императорском секторе.
Она потребляет больше энергии, чем приносит пользы, поэтому правительство не торопится широко внедрять подобные сооружения. Старый Император, Станел Пятый, предшественник Клеона, единственный, умерший в своей постели — настоял на установке подобных лифтов в двух местах. Ему очень хотелось, чтобы его имя упоминалось в связи с антигравитацией. Говорят, что его вообще занимал вопрос о роли личности в истории, как и любого пожилого человека без явных пятен и пороков в биографии. Возможно, дальше гравитационных лифтов дело не сдвинется.
— Чего бы ты хотел от этих разработок? — поинтересовался Селдон.
— Антигравитационного космического полета. Насколько мне известно, решение этой проблемы потребует огромных усилий, и большая часть физиков считает, что это неосуществимо. Однако, многие отрицали и возможность создания гравитационных шахт.
Панель, по которой они передвигались, быстро закончилась, и Селдон оказался на пороге огромного пролома. Снаружи захлестывали потоки воздуха. Машинально Селдон вытянул руку и, почувствовав легкий толчок — быстро отдернул ее. Воздух впереди засветился. Хьюммен заворчал:
— Элементарная предосторожность, что бы кому-нибудь не вздумалось шагнуть в пролом до включения контроля. Он быстро набрал код, и свечение исчезло. Селдон заглянул за край бездонной шахты и отшатнулся.
— Тебе будет легче и проще, — предложил Хьюммен, — если мы возьмемся за руки и ты закроешь глаза. Перемещение займет не больше двух-трех секунд.
Он не оставил Селдону выбора. Взял за руку, и Селдон еще раз испытал то же чувство, что и в парке. Освободиться от его пожатия было невозможно. Хьюммен шагнул в пустоту, и Селдон, услышав, к великому своему замешательству и смущению, свой собственный короткий писк, неуверенно наклонился вперед. Он прикрыл глаза, но никаких ощущений не последовало. Ни ощущения полета, ни встречного потока воздуха — ничего. Прошло всего несколько секунд, и он осознал, что его тянут вперед. Селдон слегка запнулся, восстановил равновесие, и почувствовал под ногами твердую поверхность. Потом медленно открыл глаза и поинтересовался:
— Все кончилось? Мы это сделали?
Хьюммен сдержанно подтвердил:
— Мы не умерли. — И направился вперед. Его мертвая хватка увлекла за собой и Селдона.
— Я хотел спросить — мы на нужном уровне?
— Разумеется!
— А если бы мы опустились ниже и кто-то в это время передвигался навстречу?
— Подъем и спуск происходит по независимым шахтам. Внутри шахты — скорость у всех одинаковая. В соседней шахте — все поднимаются с одинаковой скоростью.
Шахта открывается только в том случае, если нет ни одного пассажира на расстоянии не менее десяти метров. Если все исправно — никаких коллизий не возникает.
— Я ничего не почувствовал! Никакого ускорения.
— И что тебя удивляет? Начиная с первого мгновения спуска твоя скорость была постоянной, и окружающий тебя объем воздуха перемещался с той же скоростью.
— Изумительно!
— Вот именно. Но неэкономично. Похоже, никто не собирается развивать эту идею дальше. Везде говорят одно и тоже: «Мы не можем этого сделать. Это невыполнимо. Это ни на что не похоже!» — Хьюммен едва сдерживал гнев. — Мы подходим к стоянке. Давай закончим эти разговоры.
На воздушной стоянке Селдон старался не привлекать к себе внимания. Это оказалось весьма непросто. Выглядеть нарочито незаметным и идти крадучись, отворачивая лицо от встречных или слишком пристально разглядывать взмывающие вверх суда — означало стать центром всеобщего внимания. Единственное, что было необходимо в подобной ситуации — простота и естественность. Легко сказать — просто и естественно. Его одежда была очень неудобной. Карманов не было, некуда было деть руки. С двух сторон пояса болтались какие-то мешки или сумки, которые постоянно путались и били по ногам. Он незаметно оглядывал проходящих мимо женщин. Никаких мешков у них не было. По крайней мере, на поясе у дам ничего не болталось. Вместо этого у многих из них слева или справа на поясе непонятным образом прикреплялись маленькие коробочки, напоминавшие крошечные сумочки. Селдон решил, что это просто дань моде и кокетству. С сожалением он отметил, что дамы одеты достаточно строго, никакого стремления обнажиться — в их одежде он не заметил ни разрезов, ни декольте. Однако, от его глаз не скрылось стремление подчеркнуть бедра и талию. Тем временем Хьюммен был очень занят и озабочен уплатой кредита. Он возвратился с небольшим керамическим цилиндром, предназначенным для запуска воздушного такси.
— Забирайся, Селдон! — Хьюммен махнул рукой в направлении небольшого двухместного судна.
— Хьюммен, твое имя записали?
— Конечно, нет. Я здесь примелькался, обошлось без формальностей.
— А что они могут подумать о тебе?
— Они не спрашивали, а я не стремился объяснять.
Он вставил цилиндр, и Селдон ощутил легкую вибрацию — машина ожила.
— Мы направляемся в Д… — обронил Хьюммен. Селдон не понял, что значит Д, но решил, что это просто маршрут — тот или другой…. Их такси обогнало другой наземный транспорт, направилось к прямой гладкой трассе, уходящей за горизонт, и начало набирать скорость. Последовал легкий толчок и машина взмыла вверх. Селдона отбросило в спинку сидения, он почувствовал, как вокруг тела автоматически застегнулись ремни.
