— Не похоже на антигравитацию.
— Небольшая перегрузка, — отозвался Хьюммен, — вполне достаточная, чтобы добраться до туннеля.
То, что предстало перед их глазами в следующую минуту, больше всего напоминало скалу или огромный утес, поверхность которого испещрена зияющими входами в пещеры, расположенные в шахматном порядке. Хьюммен рискованно маневрировал среди других многочисленных такси и направил машину к туннелю Д… Селдон откашлялся и заметил:
— Так и разбиться недолго!
— Ты прав, и если бы я полагался только на свою реакцию, это непременно произошло бы. Судно компьютеризировано. Меня страхует автопилот. И так — в любом воздушном такси. Впереди наш туннель!
Они стремительно влетели в Д, словно втянутые магнитом. Внутри разливалось мягкое, желтоватого оттенка освещение. Хьюммен освободился от ремней и уселся поудобнее. Глубоко вздохнув, он подвел итог.
— Прекрасно, еще один этап успешно пройден. На станции нас еще могли задержать, но теперь мы практически в безопасности.
Езда была ровной и стены туннеля стремительно неслись мимо. Шума практически не было, слышалось ровное бархатистое шуршание машины.
— С какой скоростью мы перемещаемся? — поинтересовался Селдон. Хьюммен взглянул на приборы.
— 3050 километров в час.
— Магнитное ускорение?
— Да! У вас на Геликоне должны знать.
— Разумеется. Одна такая линия есть. Правда… я сам никогда не пользовался… все собирался. Но не думаю, что наша похожа на эту.
— Уверен, что нет. На Транторе тысячи километров таких туннелей пронизывают поверхность земли. Многие проходят под необозримо раскинувшимися океанами — основной способ преодоления больших расстояний.
— Сколько нам ехать?
— До конечного пункта назначения? Чуть больше пяти часов.
— Пять часов?! — ужаснулся Селдон.
— Не расстраивайся. Каждые двадцать минут мы проезжаем мимо площадок отдыха. В любую минуту можно остановиться, покинуть туннель, размять ноги, перекусить. Лично я намерен воспользоваться этой возможностью в ближайшие минуты.
Некоторое время они продолжали путешествие в полном молчании. Неожиданно, с правого борта вырвался сноп света и Селдону показалось, что он увидел два воздушных такси.
— Это была стоянка, — ответил на молчаливый вопрос Хьюммен. Селдон спросил:
— Ты полагаешь, что я действительно буду в безопасности там, куда ты везешь меня?
Хьюммен отозвался:
— От всяких открытых перемещений императорских сил — в полной безопасности. Однако, когда речь идет о персональной слежке — агентах, шпионах, наемных убийцах — необходимо всегда быть начеку. Я позабочусь о твоих телохранителях.
Селдон почувствовал себя неуютно.
— Наемные убийцы! Ты серьезно? Думаешь, они хотят покончить со мной?
— Надеюсь, что Демерзел не хочет. Прежде всего он захочет использовать тебя. Однако, его противники могут думать иначе. В любом случае, дремать тебе в ближайшее время не придется.
Селдон покачал головой и отвернулся. Подумать только, еще 24 часа назад его никто не знал, им никто не интересовался, а сегодня за ним охотились императорские силы. Все это озадачивало.
— Что будет с тобой?
Хьюммен задумчиво произнес:
— На доброе отношение к себе я не рассчитываю. Возможно, мне раскроят череп или рука неизвестного убийцы прострелит мне грудь, — его голос прозвучал спокойно и ровно. Селдон содрогнулся.
— Ты говоришь таким тоном, словно тебя это совсем не волнует.
— Я — старый обитатель Трантора и знаю его лучше, чем кто-либо другой. У меня много знакомых людей, которые обязаны мне, и мне приятно думать, что я не стану легкой добычей для преследователей. Короче говоря, Селдон, я смогу позаботиться о себе.
— Рад это слышать, Хьюммен, но не могу понять, ради чего ты так рискуешь. Кто я для тебя? Зачем тебе подвергаться хоть малейшему риску из-за человека, который для тебя всего-навсего чужак?
— Я хочу спасти тебя по тем же самым причинам, по которым Император жаждет использовать тебя — из-за предвидения будущего.
Селдон почувствовал горькое разочарование. Значит, он — лишь игрушка в руках двух противоборствующих сил. Он зло выпалил:
— После этого Симпозиума мне не жить! Я положу этому конец!
— Нет! Не спеши делать выводы, математик. Император и его офицеры хотят использовать твои возможности в своих личных целях. Только! Чтобы сделать свою жизнь еще более спокойной и удобной. Ты представляешь интерес для них — как средство усиления их личной власти, личного благополучия и процветания. Я же хочу, чтобы ты принес пользу всей Галактике.
— Разве есть разница? — ядовито поинтересовался Селдон.
Хьюммен нахмурился и разочаровано ответил:
— Если ты не улавливаешь разницы, то тебе должно быть стыдно. Человечество населяло Галактику за долгие тысячелетия до ныне правящего Императора, и даже его династии. Задолго до самой Империи. Двадцать пять миллионов Миров населяют Галактику. Существуют легенды о том времени, когда человечество населяло один единственный Мир.
— Легенды! — Селдон повел плечами.
— Да, легенды, мой дорогой. Но я охотно допускаю, что именно так и было. И полагаю, что человечество не родилось со способностью к гиперпространственным перемещениям. Совершенно очевидно, что когда-то люди жили достаточно замкнуто. Нетрудно предположить, что даже после твоей смерти и смерти Императора, после угасания всей его династии, и даже после падения самой Империи, — человечество Галактики будет развиваться дальше. А в таком случае, стоит ли задумываться о судьбе отдельных индивидуумов, Императора или молодого Принца? Не стоит беспокоиться и о механизмах самой Империи. Что будет с квадриллионами людей, обитающих в Галактике? Что будет с ними?
— Полагаю, что Вселенная и человечество будет продолжать развиваться, — отозвался Селдон.
— Разве тебя не волнует, в каких условиях это будет происходить?
— Можно предположить, что все будет происходить так же, как и теперь.
— Можно предположить! Но ведь можно знать, благодаря твоей теории!
— Я называю эту теорию психоисторией. Теоретически — это возможно.
— И у тебя не возникает желания применить эту теорию на практике?
— Я бы не прочь, Хьюммен, но одного желания мало. Все это я пытался объяснить Императору — это технически невыполнимо.
— И ты даже не пытаешься найти пути технического воплощения своих идей?
— Нет, не пытаюсь. Для осуществления всего этого — одной жизни мало. А я не настолько глуп, чтобы браться за невыполнимую задачу.
— А если ты узнаешь правду о состоянии человечества?
— Некорректная постановка вопроса! Что значит узнать правду об истории и состоянии человечества? Ты допускаешь мысль, что тебе это известно?
— Да, допускаю и могу изложить это в трех словах.
Хьюммен напряженно и сосредоточенно смотрел перед собой пока за их спиной не растаял пустой туннель, в который они свернули. После этого он мрачно произнес эти слова:
