Селдон вспомнил последние слова Хьюммена:
— Это уже третье место, которое я выбрал для твоего убежища. Первые два были по сути недосягаемы для императорских властей, но находились под наблюдением, потому что пребывание там было логичным. Здесь все по-другому. Это бедный уголок Трантора, непримечательный и плохо защищенный! Вполне вероятно, что ни Демерзел ни Император не предполагают, что ты можешь находиться там. Ты обещаешь мне, что постараешься избегать осложнений?
— Я постараюсь, Четтер, — несколько подавлено пообещал Селдон. — Ты, наверное, думаешь, что я только и делаю, что гоняюсь за приключениями. Поверь, я лишь ищу возможные пути разгадки головоломки!
— Я прекрасно понимаю, — согласился Хьюммен. — Твоя любознательность уже привела тебя на Внешнюю Окраину в Стрилинговском Секторе; в «орлиное гнездо» на Майкогене. Остается только гадать, что может произойти на Дахле… Что же касается вас, доктор Венабили, я не сомневаюсь в вашем желании уберечь Селдона, но нужно быть внимательней. Вы должны четко представлять, что он — самая важная фигура на Транторе… в Галактике. Не забывайте об осторожности!
— Я, как и прежде, буду делать все возможное, — Дорс была задета.
— А что касается семьи, которая приютит вас — у них есть причуды, но они очень хорошие люди. Я уже имел с ними дело, раньше. Постарайтесь не причинять им хлопот.
Тисалвер не производил впечатления человека, обремененного чьим-то присутствием. Он был явно доволен своими новыми жильцами и не скрывал своего расположения. Причем, это было искренне и вовсе не связано с наличием у гостей кредиток. Он никогда не покидал пределов Дахла, и мог часами слушать рассказы Селдона и Дорс. И его жена, вечно улыбающаяся и приветливая, и их дочь, с засунутым в рот пальцем и любопытно заглядывающая в щель их комнаты, — все семейство с нетерпением ждало все новых и новых рассказов. Обычно семья собиралась после обеда и ждала, когда же Селдон и Дорс начнут новую историю. Пища, кстати, была сытной, и, даже после изысканной майкогенской кухни, вполне сносной. «Стол» представлял собой длинную полку закрепленную на одной из стен, а есть было принято, стоя. Весьма деликатные расспросы Селдона внесли ясность в этот вопрос: на Дахле такой обычай существовал повсеместно. Конечно, как объяснила госпожа Тисалвер, высшие правительственные служащие могли себе позволить общепринятые удобства — кресла, например (она называла их «полками для тела») — но среди низкого сословья такое было не принято.
И, чем больше они осуждали роскошь во всех ее проявлениях, тем с большим интересом и восторгом впитывали рассказы о матрацах на ножках, кушетках и гардеробах и, особенно, о всевозможных столах. С огромным любопытством семейство восприняло описание майкогенских обычаев. При этом Джират, самодовольно поглаживая кудри, всем своим видом дал понять, что скорее согласился бы на выхолащивание, чем на депиляцию. Госпожа Тисалвер с возмущением отнеслась к раболепствованию Сестер и решительно отказалась поверить, что такое возможно.
Больше же всего их заинтересовали рассказы об Императорском Дворце. И когда после расспросов выяснилось, что Селдон видел и разговаривал с самим Императором, удивлению семьи не было предела. Они какое-то время приходили в себя прежде чем решились продолжить расспросы об этой встрече, а Селдон поймал себя на том, что не может удовлетворить их любопытство. Он почти ничего не запомнил — ни в парке, ни в апартаментах. Все это огорчило милое семейство, и они пытались начать расспросы снова и снова. И уже чего они совсем не могли понять, так это того, что Дорс никогда не бывала в Императорском саду. Их страшно поразило, что Император разговаривал и общался, как обыкновенный человек. Тисалверам все это показалось немыслимым. На третий день Селдон почувствовал, что больше не в силах выносить их любопытство. Во-первых, он очень радовался своему временному безделью, во всяком случае днем, и возможности изучать фильмокниги, которые рекомендовала ему Дорс. Тисалверы любезно предоставили в его распоряжение домашний компьютер для просмотра книг. Однако маленькую девочку такое положение вещей явно огорчало: ее выставляли в соседнюю комнату и заставляли заниматься домашней работой.
— Ничего не помогает, — жаловался Селдон, когда они с Дорс остались наедине. — Я вижу твое преклонение перед историей, но для меня история представляется бесконечной чередой деталей. Это просто ворох величиной с гору, нет — с Галактику, дат… Я не могу их систематизировать!
— Осмелюсь напомнить, — ответила Дорс, — что должно быть, было время, когда люди просто не знали, как устроено звездное небо. Только спустя некоторое время они открыли структуру Галактики.
— Я убежден, что на это ушли не недели, а жизни нескольких поколений! Прежде, чем были открыты основополагающие законы физики — эта наука была лишь цепью несвязанных наблюдений… Что ты скажешь о Тисалверах?
— А что я могу сказать?! По-моему, очень симпатичные люди…
— Но они ужасно любопытны!
— Это так естественно…
— Ты думаешь — это простое любопытство? Они как-то уж особенно заинтересовались моей встречей с Императором.
Дорс осталась равнодушной к его подозрениям.
— Ну и что! Все очень естественно… Тебе бы не было интересно, окажись ты на их месте?
— Просто я начинаю нервничать…
— Хьюммен поместил нас в эту семью…
— Хьюммен тоже иногда ошибается. Он отвез меня в Университет и меня заманили на Внешнюю Окраину; доверился Властелину Солнца, а тот чуть было не казнил нас обоих… Ты же знаешь не хуже меня. Уже дважды… Честно говоря, мне надоело их любопытство!
— Тогда задвигай стол, Хари! Тебя интересует Дахл?
— Конечно. Что ты знаешь об этом секторе?
— Практически ничего. Дахл — один из семисот секторов, а я на Транторе чуть более двух лет.
— Точно! А всего существует двадцать пять миллионов Миров, и я занимаюсь своей теорией чуть больше двух месяцев. Больше всего мне хочется оказаться на Геликоне и вернуться к своей любимой теме — математической модели турбулентных процессов, это тема моей диссертации, и забыть о своей гипотезе, что она может быть применена к человеческому сообществу…
Вечером он напустился на Тисалвера:
— Вы ничего не рассказывали о себе. Кто вы по профессии? Чем занимаетесь?
— Я? — Тисалвер положил ладонь на грудь, прикрытую простой белой рубашкой типа распашонки, под которой больше ничего не было. Это была типичная мужская одежда на Дахле. — Так… ничего особенного. Работаю на местной головизионной станции — ведущим. Скучная работа, но заработок есть.
— Это престижная работа! — дополнила мужа госпожа Тисалвер. — Это означает, что ему не приходится спускаться в паровые штольни!
— Паровые штольни?! — Дорс приподняла светлые брови, стараясь выглядеть кокетливо- светской.
— Мы этим и знамениты, — объяснил Тисалвер. — Сорокабиллионное население Трантора нуждается в энергии, а мы, на Дахле, производим ее!
Селдон был озадачен.
— Разве Трантор не снабжается от солнечных орбитальных станций?
— Частично — да, — ответил Тисалвер. — Кроме, того используется и энергия островных атомных станций, и плазменные генераторы, и ветряные станции Внешней Окраины, но половина, — при этом он поднял вверх указательный палец и стал очень серьезным, — половина всей энергии производится у нас, в паровых штольнях. Они встречаются повсеместно, но Дахл исключительно богат ими. Вы, что серьезно, ничего не знали об этом?
Дорс поспешно объяснила:
— Вы же знаете — мы из Внешнего Мира. — У нее чуть не вырвалось — «соплеменники», но она вовремя спохватилась. — А особенно доктор Селдон. Он всего несколько месяцев на Транторе.
— Правда? — переспросила госпожа Тисалвер. Она была чуть пониже мужа, пухленькая, но не толстая. Густые черные волосы женщины были уложены на затылке в красивый узел и хорошо оттеняли темные выразительные глаза. На вид ей, как и мужу, было около тридцати. После Майкогена Дорс все время
