Австралии, на задворках, с четырьмя старшими братьями и скорым на расправу папашей. В их среде выживали сильнейшие. И она выросла сильной.
К моменту прихода Линка со студии у Аллегры созрел план – наведаться в какой-нибудь ночной клуб трансвеститов. Ей не давало покоя любопытство: как Линк отнесется к тому, если третьим в их тепленькой компании окажется мужчина? Мужчина, переодетый женщиной, вряд ли вызовет у него подозрение. А когда вскроются неожиданные атрибуты, будет уже поздно. Затея ей очень понравилась. Она уже представляла: мощный красавец Линк Блэквуд и отделывающий его другой самец.
Посмеиваясь, Аллегра облачилась в платье от Валентино за тысячу восемьсот долларов, купленное днем на карточку Линка.
Она всегда считала себя неотразимой. Линку Блэквуду с ней повезло!
– Чудесно выглядишь! – воскликнула Шелби, любуясь своей матерью в новом элегантном платье из «Сакса».
– Тебе не кажется, что мне это несколько не по возрасту, а? Не слишком яркое? – беспокоилась Марта.
– Вовсе нет. Папе понравится.
Через несколько минут спустился отец и действительно оценил новый наряд жены.
– Марта, ты сегодня такая же красивая, как в день нашей свадьбы! – объявил он.
Марта зарделась, и они обменялись нежными улыбками.
«Здорово, наверное, сохранить любовь после стольких лет», – подумала Шелби.
Любовь и чистота – этими двумя словами можно было исчерпывающе охарактеризовать ее родителей.
Она будет скучать, когда они уедут, но это к лучшему: ей нужно побыть одной, многое обдумать, принять важные решения.
Линк так и не перезвонил. Неужели даже разговаривать не желает?
Непонятно. Что ж, если не позвонит – пусть пеняет на себя!
– Пойду одеваться, – сказала она. – А вы пока выпейте по стаканчику шерри. Как соберусь – можно будет ехать.
Шелби поднялась наверх. Мысли в голове путались. Аборт отпадает. Абортов она не признавала. Для аборта должна быть очень веская причина – типа изнасилования или инцеста.
Хочет ли она растить ребенка без отца? Тоже нет. Но ведь еще не все потеряно! Может быть, Линк позвонит, узнает о ребенке, обрадуется, попросит прощения… Не исключено, что они еще смогут начать все сначала!
Шелби понимала: раз она забеременела, съемки в боевике, которые должны начаться через полгода, отменяются. Но ей было плевать. Карьера сейчас занимала ее меньше всего.
Шелби открыла шкаф, выбрала открытое шелковое платье и удобные босоножки. Прощальные вечеринки устраиваются для того, чтобы напоследок приятно провести время с коллегами. Шелби решила забыть обо всех печалях и протанцевать до утра.
Вернувшись вечером из клиники, Лола застала Мэтта на диване перед телевизором. А как же иначе!
Она внимательно посмотрела на него. Ее дорогой супруг был воплощением скуки. Проводить с ним время – не лучше, чем лежать без движения в солярии. Да и этого теперь делать не нужно: изобрели же спрей для имитации загара.
– Мне что-то хочется сегодня куда-нибудь пойти, – сообщила Лола и стала перебирать пачку присланных приглашений.
– Зачем? – проворчал Мэтт. – По телику много интересного.
– Не знаю, заметил ли ты, – многозначительно проговорила Лола, – но спортивные передачи нагоняют на меня смертельную скуку.
– Мне казалось, ты любишь валяться в постели с кучей модных журналов.
– И сколько, по-твоему, журналов я в состоянии прочесть?
– «Вог», «Харперз», «Ю-Эс»…
– Довольно! – перебила Лола. – Сегодня мы выходим в свет! Выбери сам. – Она кинула ему приглашения.
Мэтт неохотно стал перебирать карточки. Через несколько минут Лола подошла и выхватила пачку у него из рук.
– Вот куда поедем! – заявила она, без лишних раздумий вытащив приглашение на прием и ужин в честь художницы Рахи Местрес. – Обожаю то, что она делает, Раха мне напоминает Фриду Кало. Может, даже куплю что-нибудь Сельме в подарок. Будет очень кстати, как думаешь?
– Ты уверена, что хочешь туда тащиться? – лениво протянул Мэтт. Ему страшно не хотелось подниматься с дивана.
– Уверена. А ты лучше иди одеваться.
Из спальни Лола позвонила Фей и попросила предупредить хозяйку торжества, что она с мужем собирается осчастливить ее своим присутствием.
– Я созрела для светской жизни, – заявила она.
– Ты отдаешь себе отчет, сколько нам теперь разгребать? – напомнила Фей.
