понимали, что, благодаря ее альтруизму, тысячи людей и их родных продолжат пожинать плоды, взращенные ее пожертвованием. Этот «защитник сердца» словно снежный ком: маленькая снежинка становится все больше и набирает обороты, оказывая влияние на последующие поколения. С одним только словом на уме — «рак» — Уэнди начала свой тяжкий путь, который затронул жизни многих людей.
Патрик Демпси — звезда и яркий секс-символ популярного сериала «Анатомия Грей», транслирующегося в прайм-тайм. Сейчас ему чуть больше сорока, но начал он сниматься в кино и на телевидении еще когда был подростком.
Заводя беседу с Патриком, мы попросили его рассказать о той поре, когда работники индустрии развлечений относились к нему холодно и пренебрежительно, несмотря на его предыдущие достижения. К большому счастью женской половины земного шара он, в конце концов, получил роль «доктора МакМечта», а также продолжил играть в кино.
Патрик опоздал на целый час, но обидеться на него было не так-то легко: трудно затаить злобу против такого доброго, статного мужчины, особенно если оказывается, что ему пришлось помочь жене, потому что у их ребенка была сильная рвота.
Я вырос в городе Бакфилд, в штате Мэн. Занимался спортом, а на актерскую игру подсел, когда занял второе место в международных соревнованиях по жонглированию. Тогда я понял, что мне прямая дорога в театр, и в семнадцать лет бросил школу, чтобы попытать счастья в большом городе — Нью-Йорке. Помню, отец провожал меня, когда я отправился на вокзал. В ту минуту я испытал странное ощущение: мне казалось, что юности моей пришел конец.
Я пробыл в Нью-Йорке совсем недолго — пытался привыкнуть к большому городу — и вот пришли известия о том, что отец умер. Когда мне был так необходим пример для подражания, я остался совершенно один. Я больше не мог положиться на отца, поговорить с ним и воспользоваться его мудростью. Теперь я был сам по себе, однако все еще оставался мальчишкой.
Почти сразу же меня пригласили участвовать в бродвейской постановке «Сентиментальная песня». Начало восьмидесятых, я — парнишка, приехавший из маленького городка, и все так легко мне дается.
На свое счастье, я пребывал в полнейшем неведении. Знай я, что актерам постоянно отказывают, что в этой среде процветает безработица, у меня, наверное, не хватило бы мужества попробовать себя.
В пору моего успеха меня окружали люди, озлобившиеся от постоянных поисков работы и попыток сделать себе имя в шоу-бизнесе. Я даже испытывал чувство вины за то, что мне так везло. Некоторые из этих актеров на какое-то время достигали желаемого, но потом терпели неудачу. Едва ли я понимал, что вскоре и сам окажусь на их месте.
Мне было уже за двадцать, я посвятил себя серьезной карьере в сфере киноиндустрии. Но чем больше внимания ко мне было приковано, тем сильнее я сомневался в своих актерских способностях. К тому же я вдруг осознал, что этим я зарабатывал на жизнь, а больше ничего и не умел. Мне нужно было понять, как подавить эту неуверенность в себе. И я начал брать уроки у великих мастеров, причем меня привлекали те из них, что не говорили мне, как и что делать, а позволяли самому осуществить выбор.
По стечению обстоятельств, именно в то время, когда я задался этими вопросами, я попал в немилость к продюсерам и режиссерам. Длился этот период десять лет. Сначала мне наперебой предлагали роли, словно я — восходящая звезда. Но внезапно все продюсеры, режиссеры и лица, ответственные за подбор актеров — вероятно, по той причине, что я не соответствовал их требованиям — стали скептически и даже враждебно ко мне относиться.
И что же теперь? Ведь еще недавно я пользовался большим спросом. Я достиг всех своих целей и превзошел все свои ожидания. И тут меня настигла депрессия. Я думал, что, став успешным, востребованным актером, обрету себя. Но теперь я понимал, что у меня больше нет никаких целей — мне было не к чему стремиться. Я сбился с пути, оставалось только дрейфовать. Я даже не знал, какие цели перед собой поставить. Лишь начал понимать, что мир не так уж ко мне благосклонен. Мне казалось, что нужно что-то изменить в себе.
Особенно тяжко мне пришлось в период с двадцати пяти лет до тридцати двух… постоянные кинопробы, рушащиеся надежды. Меня беспокоило то, что я стану таким же, как те ожесточенные актеры, которых я встречал на своем пути в то время, когда был еще на взлете: человеком, непрестанно сетующим на упущенные возможности. В то же самое время я начал замечать, что уже не так амбициозен. Я увидел в себе изъяны, и это меня сильно расстроило. Уверенности поубавилось. И если меня не ценили те, кто мог дать мне работу, как было мне обрести самоуважение и поверить в себя? В конце концов, именно те учителя и наставники, к которым я особенно тяготел, вдохновили меня на то, чтобы осознать свое место в этом мире.
С тех самых пор, как я в семнадцать лет покинул дом, моей мечтой было обрести свое собственное пристанище и когда-нибудь вернуться в Мэн успешным человеком. Момент был самым что ни на есть подходящим. У мамы только что обнаружили рак. С невестой у нас полным ходом развивались отношения. А с карьерой актера по-прежнему ничего не выходило.
Мы нашли старый дом, принадлежавший капитану корабля. По иронии судьбы, занимаясь ремонтом дома вместе с матерью, мы с ней смогли восстановить наши взаимоотношения, в которых уже много лет ощущалось напряжение. Мы наладили новую зрелую связь. Я уже больше не был для нее просто ребенком. На этот раз, если бы я решил снова покинуть Мэн и отправиться на поиски славы и успеха, я не был бы уже таким наивным семнадцатилетним мальчишкой.
По мере того как мой дом в Мэне принимал определенную форму, приобретал ее и я. Все четче я осознавал, что я — тот, кто я есть, выгляжу так, как выгляжу, и создаю такое впечатление, какое создаю. Я старался примириться с этим. Одновременно я продолжал анализ собственных мыслей и ощущений. С помощью друзей, наставников и психотерапии пытался понять себя. Я понимал, что если только с энтузиазмом возьмусь за поиски новой роли, то мне больше не от чего будет отталкиваться. И тогда я останусь ни с чем и впаду в депрессию.
Мне нужно было поверить в себя. Я нуждался в любящем партнере, в жизни, полной других увлечений, помимо этого бизнеса, в котором все так переменчиво. Мне требовалась жизнь, полная смысла. Я с болью осознал, что актерская игра стала выбором всей моей жизни. Она должна была не только наполнить мои карманы, но и напитать мою душу. Я нуждался в ней, чтобы получить средства к существованию, но понимал, что не могу быть ее рабом.
Двадцать лет назад мой отец стоял на пороге нашего дома, желая мне доброго пути. Он верил в мои способности и силу моего характера. Именно столько времени ушло у
Патрику пришлось нелегко, причем не только в ту пору, когда он совсем молодым покинул дом и вскоре потерял отца, но и тогда, когда его успешная карьера зашла в тупик. В конце концов, он пришел к глубокому пониманию того, что его профессия настолько же важна для него, как и воздух, которым он дышит, но на его пути возникли препятствия. Дабы избавиться от навалившихся на него трудностей, Патрик положился на своего благотворного «защитника» — сублимацию.
Благодаря ей, он понял, что и в период серьезных неприятностей может надеяться на себя. Патрик решил применить свои неиспользуемые творческие способности в другом месте. Он вернулся домой, занялся ремонтом, наладил контакт с матерью и полностью вложился во взаимоотношения с будущей невестой — налицо разумное использование этого «защитника». Он не позволил случившимся событиям взять над ним верх — ничто не могло заменить ему желанной деятельности. Однако он благоразумно воспользовался сублимацией, направив свое разочарование в иное русло.
За годы, полные взлетов и падений — ухода из дома, смерти отца, потери статуса суперзвезды — Патрик научился смотреть вглубь себя и находить в себе силы. А благодаря тому, что он в тот момент смог открыться своим наставникам, психотерапевтам и своим близким, защита его сердца ослабла, и его чувства нашли себе выход. Это помогло ему перенести сложный период и не поддаться ему.
