Чиновник нисколько не удивился вопросу Вальда и сверился с содержимым своего бумажника.
— Как ни странно, да. Хотите одолжить?
— Вы угадали.
— Мне кажется, — предположил мистер Z, — что вам нужно примерно двенадцать сотен долларов.
— Вот совпадение! — удивился Вальд. — Я почему-то тоже подумал именно об этой сумме.
— Извольте. У меня тут еще завалялась лишняя карта штата Нью-Мексико; вам случайно не нужна?
— Спасибо, мистер Z.
Толстый чиновник перестал любоваться шаром и осторожно приблизился.
— Мистер П., как у нас дела?
— Да ничего. Помаленьку.
— На сколько назначить вертолет сопровождения?
— Простите, — расхрабрился Вальд, — на случай, если ветры не будут благоприятствовать, не дадите ли запасных 24 часа?
— Разумная предусмотрительность, — похвалил мистер Y. — Думаю, при наличии указанного обстоятельства вопрос может быть решен в вашу пользу.
Вальд послюнил и поднял вверх палец.
— Черт возьми, ни ветерка, — сказал он. — Я думаю, есть смысл стартовать вечером. Назначьте вертолет на восемь; если повезет, к утру будем в Вегасе.
— О’кей.
Мистер Z занес данные в свой блокнот, сверился с хронометром и сказал:
— Эвакуационная команда прибудет через час.
— Что ж, — притворно вздохнул Вальд. — А можно еще один вопрос?
— Валяйте.
— Кто эти мои таинственные доброжелатели?
Чиновники переглянулись в последний раз.
— Этот вопрос, — сказал мистер Y, — выходит за пределы нашей компетенции.
— А какая вам разница? — спросил мистер Z.
— И впрямь, никакой, — согласился Вальд. — Спасибо за все, джентльмены! Было очень приятно с вами познакомиться.
— Взаимно, мистер П.
Чиновники повернулись и пошли прочь.
Глядя им вслед, Вальд вспомнил о странном случае, имевшем место после первого интервью — том самом загадочном происшествии, в котором он даже Сиду не решился признаться. Уж не в нем ли таился секрет неизвестного доброжелателя? Сходится, нет? Не понять…
Вальд стоял и смотрел на две уменьшающиеся фигурки, пока они не скрылись посреди кактусов. Потом он хлопнул себя по лбу и кинулся будить Сида.
* * *
— Нет, вы слышали? — сказала Ана. — Зря наши ноженьки исходили столько пассажей! Вальд Примаковский достиг таких успехов в Америке, что здесь они за ненадобностью отменили все свои пышные торжества.
— Как? — ахнула Вероника. — Все-все?
— Ну, почти. Осталось какое-то скромное мероприятие в «Империале».
— Ага. Но даже и для него…
— Это не то, что ты думаешь, — покачала Ана головой. — Фил специально предупредил меня, чтобы я выглядела подчеркнуто демократично.
Вероника оскорбленно хмыкнула.
— У меня есть идея, — сказала Ана. — Почему бы мне не одеться по-молодежному?
— Что ты имеешь в виду?
— В черную кожу, со всякими блестящими штуками… Это будет и подчеркнуто, и демократично.
— Зайка, ты гений, — восхитилась Вероника. — Что значит нестандартное мышление! Только вот…
— Что?
— Где мы возьмем нужный прикид?
— Я думала, в тех же пассажах…
— Не скажи. Я невзначай там посматривала туда, сюда; обратила внимание и на кожу. Видно, до кризиса все путевое раскупили, а новых поставок нет — в результате ассортимент скуден, модели претенциозны, да и вообще все это с Малой Арнаутской улицы. Ты уже не в Барселоне, подружка.
— Ты права, — со вздохом признала Ана.
Подруги задумались.
— Простите, — неожиданно спросила Марина, — правильно ли я поняла, что вы бы хотели купить молодежное кожаное изделие?
— Да, только импортное и приличное.
— Видите ли, у меня есть одна знакомая, — сообщила Марина, — она челнок, возит кожу из Турции.
— Из самой Турции? — удивилась Ана.
— Вот это да! — расширила глаза Вероника.
Они переглянулись с видом благоговения.
— Вот, оказывается, в чем зарыта собака! — сказала Вероника, постучала себя пальцем по лбу, а потом подняла его вверх. — Из Турции! ну конечно же! Правда, не знаю как насчет подчеркнуто, но уж насчет демократично…
— Да, — потрясенно отозвалась Ана. — Как же мы раньше-то не доперли?
Марина немного помолчала.
— Думаю, в основном это дешевенькие плащи и куртки, то есть товары для массового потребителя, — продолжала она затем как ни в чем ни бывало, будто бы и не замечая неприкрытой и даже где-то оскорбительной иронии старших собеседниц. — Ясно, что это не про вас, Госпожа. Но может ведь быть, что наряду с этим ширпотребом… скажем, для определенного круга заказчиков… она возит те самые вещи, которые вам нужны; а не возит она, так возят какие-нибудь ее коллеги. Я бы даже больше сказала: в дорогих салонах вовсе не настоящие демократические изделия, а так… авторские идеи, неизвестно еще удачные или нет; челноки же, если такое возят вообще, уж будьте уверены — именно то, в чем ходят на дискотеки.
Ана и Вероника опять переглянулись.
— Извини, — сказала Госпожа. — Мы действительно не подумали о таком варианте. Ты не могла бы узнать?
— Сию же минуту.
Марина подошла и телефону и набрала номер, все еще живший в памяти ее пальцев. Голос, ответивший ей, принадлежал Котику. И то неплохо, подумала она.
— Да?
— Котик, это Марина.
— Девственница?
— Пока да; вижу, ты еще помнишь меня?
— Похоже, я буду помнить тебя вечно, — буркнула Котик. — А вот ты — могла бы наконец забыть этот телефон?
— У меня к тебе дело.
— Опять вопрос?
— Нет… то есть да… скажи, ты по-прежнему работаешь челноком? Меня интересует кожа.
Котик недоверчиво хмыкнула.
— Кожи как бы на каждом углу полно.
