Зазвенел звонок — металлический, настоящий.
— Вальдемар Эдуардович, принесли пакет персонально для вас. Мне занести?
— Что за пакет?
— Не знаю. Небольшой, твердый… Написано — вам лично, то есть г-ну Палашевскому.
— Занеси. Стой! Ты уже расписалась за него?
— Мне не предложили. Честно говоря, я даже не видела, как его занесли.
— Что значит «не видела»?
— Вальдемар Эдуардович, — укоризненным тоном сказала Аллочка, — я могу на минутку отойти от стола?
— Не трогай пакет.
— Но я его уже…
— Осторожно положи на стол и не трогай.
Встал, пересек чертов кабинет, выскочил в приемную.
— Вы меня пугаете, Вальдемар Эдуардович, — тревожно сказала Алла. — Это просто… на ощупь это больше всего похоже знаете на что? На видеокассету.
— Алла, ты иногда смотришь телевизор?
— Ну.
— Несколько странно, когда пакеты доставляют таким способом, ты не находишь?
— Нет, Вальдемар Эдуардович, не нахожу. Так доставляют, например, массу всякой рекламы. Вот эти телефонные справочники, например…
— На мое имя лично?
Алла надулась.
— Извините, Вальдемар Эдуардович, но вы придираетесь. Рекламу часто направляют на имя первых лиц; а тем более здесь наверняка кассета — я имею в виду, не просто бумажки. Хотите, я просмотрю?
— Сам просмотрю, — буркнул Вальд.
Он взял пакет и вернулся за неслышные двери. Сел за стол. Осмотрел пакет с осторожностью — взвесил в руке, ощупал углы, насколько казалось не опасным. Действительно, похоже на видеокассету. Черт побери. А если нет?
А если да? И кому позвонить? Да куда ни звони, ведь его поднимут на смех, если там просто кассета.
Miserere mei, Deus… Вальд вскрыл пакет.
Точно кассета. Ну-ка, ну-ка, что за подарки благожелателей… Он пересек кабинет, отворил фигурную дверцу, за которой скрывалась оскорбляющая глаз техника — не додумались или не нашли еще видиков в стиле ампир! — и воткнул, вонзил, засадил черную пластмассовую коробку в жалобно пискнувшую щель. Пощелкал кнопками.
Дама в черном. Поднятая вуаль. Стол… и он сам, краешком… Вид откуда-то… сбоку? снизу?
Вальд услышал свой голос.
— Алла, принеси нам два кофе.
— Чаю, с вашего позволения…
— Один кофе, один чай.
Вальд дико оглянулся в сторону стола и бросился к Чиппендейлу. Ну точно. Вот сука! Но ведь он послал ей денег! Он же послал! И… кому она хочет это показать? Он что, генпрокурор? Клинтон? Смешно. Он даже не женат, и все это знают.
Придется досмотреть. Может, там еще что-нибудь… какое-нибудь спецпослание… Вальд сделал звук тише, запер дверь на ключ и устроился в кресле перед самым экраном, стараясь не упустить ни одной мелочи.
Он с удивлением отметил, что пленка вообще не смонтирована. Изображение не смонтировано, точней. Звук кое-где другой… отдельные слова… А вот вообще пошел другой звук — то есть фразы совсем другие, таких фраз не было… Студийная работа! частоты, шумы как совпадают… наверно, и не только на слух… Вот она бухается на колени и начинает его молить — а он стоит спиной, загораживая ее от камеры. Расстегивает ему ширинку — а не видно, что расстегивает, видно только, что руки молитвенно сложены… и
