«Англичанин Вася» и Лихарев.
– …в заключение хочу сказать, товарищи, что сейчас не может быть никакого уныния, никакой кислятины. Мы на пороге нового революционного подъема. Энергия, уверенность, оптимизм! Каждый из нас знает свое дело, и все мы выполним свой долг. На этом все. «Англичанин», прошу вас задержаться.
Красин говорил короткими энергичными фразами, жестким деловым тоном, и боевики встали веселыми и юными, словно за их спинами вовсе и не было этого страшного года. Красин поймал заблестевший прежним огнем взгляд Нади и с трудом отвел от него глаза. В комнате остался один Горизонтов.
– Я потрясен, Леонид Борисович, тем, что вы и есть «Никитич». Потрясен и восхищен! – заговорил Виктор.
– Я вам не примадонна, чтоб восхищаться, и не вождь с островов Туамоту, – сурово оборвал его Красин, но, взглянув на юношу, мягко улыбнулся: – Насколько я знаю, вы довольно опытный моряк.
– Я плавал на зверобойной шхуне «Блади бастард», а если вы спросите о ней на канадском побережье…
– Через две недели, дружище, вы отправитесь в Болгарию, – перебил его Красин, – там Валлах снаряжает судно с оружием для перегона на Кавказское побережье.
– Что за судно? Водоизмещение? – деловито спросил Виктор.
– Паровая яхта «Зора», около пятисот тонн.
– В декабре на Черном море сильные штормы, Леонид Борисович.
– Зато у вас компания неплохая – Валлах, Камо, кое-кто из потемкинцев. Я вам завидую.
– Я сам себе завидую! – неожиданно вскричал Горизонтов, вскакивая.
– Вот дитя человеческое, – пробормотал Красин, любуясь огромным парнем, и строго постучал по столу. – Только смотрите, «Англичанин», никаких штук!
Под дико несущимися тучами и холодной луной, среди сосен едва угадывались фигуры женщины и мужчины. Они говорили шепотом.
– Отпусти меня, умоляю. Я хочу что-то сделать!
– Ты делаешь очень многое! Ты распространяешь «Казарму», «Пролетария»…
– Этого мало, мне… неужели не понимаешь?
– Неужели ты хочешь отомстить тому жалкому жандарму?
– Да! Я хочу убить…
– Ты опоздала. Он убит еще в мае анархистами. Мы наводили справки. Ну, успокойся, милая, не дрожи… Ну вот… Так тебе лучше? Плачешь?
– Да…
Таня внимательно разглядывала себя в зеркало.
«Это невероятно! Я сама еще маленькая, а у меня уже будет ребенок…»
Вдруг до слуха ее долетел далекий стук дверей. Она подпрыгнула.
– Витька вернулся из Финляндии! – побежала вниз.
В гостиной под люстрой стояли четверо мужчин: один в черном пальтеце, второй в студенческой шинели, третий в тулупе, четвертый в меховой дохе.
– Прежде всего не бойтесь, – сказала доха. – Мы из комитета революционной группы «Черный костер», социалисты-анархисты. Мы свято чтим память вашего брата-героя. Теперь о деле: вчера комитет принял решение выдать вас, Татьяну Берг, замуж за одного из наших людей и завладеть таким образом вашим состоянием. Надеюсь, согласны? Да это и неважно. Главное – решение принято. Собирайтесь – вот ваш жених! – он подтолкнул вперед черное пальто.
– А я вас уже где-то видела, жених! – рассмеялась Таня, глядя на худое лицо с кошачьими усиками и дальними огоньками безумства в запавших глазах.
– Татьяна Ивановна! – воскликнул «Огурчик». – Только святое дело революции подвигнуло меня на этот шаг! Священной для меня памятью Виктора Николаевича Горизонтова клянусь…
– Как памятью? Что вы говорите? – Таня схватилась за перила.
– Виктор Николаевич погиб на моих глазах в бою за дело народное…
Таня беззвучно упала на спину.
– Влей-ка ей рому, «Огурчик», – распорядилась доха. – А лучше свяжите ее, ребята. Извиняться будем потом.
Таня очнулась, закричала.
– Придется вас связать, Татьяна Ивановна, – бормотал Митя, вытаскивая веревку. – Потом вы поймете… Во имя счастья людского!
Быстро и ловко они связали девушку, как вдруг в дом с пистолетом в руке ворвался Горизонтов. Не говоря ни слова, он нокаутировал доху и тулуп, вывернул руку студенту и схватил за горло Митеньку.
– Свят, свят, свят, – хрипел Митенька, глядя на ожившего кумира.
– Это что тут за сказки Гофмана?! – наконец заорал Горизонтов.
– Они хотели меня выдать замуж… за этого, – проговорила Таня.
– На мою жену руку поднял, гад?! Пришибу как муху!
– Пристрелите, Виктор Николаевич! Оборвите преступную жизнь! – возопил Митя, подползая к ноге своего божества.
Виктор брезгливо ударил его ногой, обрезал ножом веревки, прижал к груди свою любимую. «Огурчик» остановившимся взглядом смотрел на эту сцену.
– Говорил я тебе, кретин, не связывайся с анархистами!
– Приносим свои извинения, «Англичанин», – сказала, очнувшись, доха. – Не предполагали, что наши интересы столкнутся.
– Вон! – гаркнул Горизонтов, поднял Таню на руки и любезно сказал куда-то в темноту: – Мистер Пищиков, прошу вас.
Из темноты выступил негоциант, раскланялся с Таней, которая покоилась на могучих руках.
– Таня, это тот самый негоциант с Аляски, о котором я тебе рассказывал. У него к нам в высшей степени интересное предложение. Речь идет о золоте. Мы отправляемся с тобой в Америку, венчаемся там, вступаем в договор с этим джентльменом, твое состояние увеличивается в сотни раз, и мы передаем его нашим. Каково?
– Я ничего не понимаю, простите, – прошептала Таня.
– Да-да, в другой раз, конечно, – поклонился Пищиков. – Несите, Виктор, свою супругу, куда надо.
Виктор унес Таню наверх, а Пищиков стал прогуливаться по обширной берговской гостиной, со знанием дела рассматривая ценные породы дерева, картины, ковры. Потом он заметил в углу что-то, что заставило его остановиться и наблюдать это «что-то» с большим вниманием. Глаза его в какой-то момент расширились от ужаса, потом он надел шляпу и быстро покинул дом.
Прошло еще какое-то время, отмеренное четким ходом стенных часов. На лестнице с веселым смехом появились Таня и Горизонтов.
– Через час я уезжаю в Болгарию, – сказал Виктор. – Спокойно! Я скоро вернусь, но уже не из Болгарии, а с Кавказа. Понимаешь? Молодец!
Таня вдруг испустила страшный пронизывающий крик. В углу гостиной под рукой огромной мраморной статуи на брючном ремне висело тело «Огурчика». Виктор бросился было к нему, но его остановил Танин крик. Он дико глянул – девушка каталась по полу.
– Витя! Витя! Помоги же! У меня все разрывается внутри!
ВЕСНА 07
смертная казнь убийцы главного военного прокурора Павлова совершена на рассвете в лесу возле Лисьего Носа. Съезд Объединенного русского народа потребовал немедленного роспуска II Государственной Думы и установления диктатуры. Умудренный опытом садовник-пчеловод ищет место… Полиция уверяет, что во время облавы в Москве на квартире помощника присяжного поверенного Андриканиса ей удалось захватить почти весь комитет с.-д.
Конвоиры ввели Красина в кабинет, где навстречу ему предупредительно поднялся сухопарый жандармский полковник.
– Здравствуйте, дорогой Леонид Борисович! Видите, приехал из столицы только лишь для того, чтобы
