лестнице и продолжил изыскания на втором. Ревин ловил себя на мысли, что ему успели до изжоги надоесть все эти нелепые происки господ из Бетльгейзенской группы, остатки разума которых парализовал страх. Ревин твердо пообещал себе боле не тратить время на бесплодные попытки договориться. Сейчас он всыплет по первое число этому пану Касюбе или как его там, заберет Айву и в кратчайшие сроки постарается сделать так, чтобы нынешние властители мира переключили свое внимание на более насущные проблемы. Те, кому посчастливится остаться в живых, конечно…
Ревин с разбега влетел в высокие двойные двери, против ожидания оказавшиеся незапертыми. Хрустнул косяк, брязнули по стенам створки, взвилась облаком пыли обрушенная штукатурка. Отиравшийся с внутренней стороны лакей, получил такой шлепок дверным полотном по филейным частям, что отлетел в угол. Сидел, выпучив глаза, на полу, беззвучно хватая ртом воздух. Посреди парадной залы, во всю ее немалую длину стоял при торжественном убранстве стол, застеленный расписною скатертью и изысканно сервированный. Горели свечи в позолоченных канделябрах, пылал камин, плясали в венецианских зеркалах блики. За огромным столом восседали всего двое, мужчина и женщина, оба разодетые, как на бал; вели за бокалом вина неторопливую беседу. На шумное появление гостя отреагировали своеобразно: обернулись ко входу и захлопали, смеясь, в ладоши.
— Вижу, — Ревин несколько обескуражено принялся отряхивать с плеча пыль, — вы тут времени даром не теряли…
Айва проворно вскочила с места, пробежала зал, шурша юбками, и повисла у Ревина на шее.
— Мы хотели сделать тебе сюрприз!
— Он удался, — кивнул Ревин. — Кто это с тобой?
— Неужто не узнаешь? — хозяин поднялся из-за стола.
Голос показался Ревину смутно знакомым. Да и облик…
— Пойдем! — Айва увлекла за руку. — Пойдем, пойдем!..
Ревин сделал несколько шагов и замер. Неуверенная улыбка тронула его губы:
— Рон?..
Хозяин улыбнулся в ответ, выдержал согласно важности момента паузу и кивнул:
— Я, Шеат. Я…
Ревину Рон помнился другим. С голым торсом, с мокрыми волосами в налипших песчинках, щурящийся от слепящего света двух солнц. Тот короткий отпуск, те несколько дней на побережье Зеленого моря они провели втроем: Рон, Шеат и Иилис. Все понимали, что это отдых перед прыжком, что скаутам отпуска просто так не дают. Но тешили себя надеждой, что перебросят всех троих, вместе. Точнее, в том что Рон отправится в паре с Иилис мало кто сомневался, возникал вопрос лишь насчет Шеата. Однако вышло все иначе… Прощание выдалось коротким. Таким, каким и должно быть. Они просто соприкоснулись предплечьями, молча, по-мужски. Рон в форме скаута, Шеат в транспортировочном костюме. Простились просто, буднично, словно завтра увидятся вновь…
Вне сомнения перед Ревиным, одетый во фрак, сидящий с иголочки, в лакированных штиблетах, с отпущенными щегольскими усиками, с напомаженным на местный манер пробором, стоял его коллега, его друг. Больше, чем друг…
— Глазам не верю, — Ревин помотал головой, прогоняя наваждение. — Но когда?..
— Следом за вами сразу же. Уж прости за балаган, — Рон виновато пожал плечами.
— По-другому тебя не поймать, носишься, словно ветер в поле…
— Но почему так долго? Почему ты не объявлялся до сих пор? Не дал о себе знать?
— Были причины… После расскажу… Черт побери, дружище, — Рон блеснул зубами, раскинул руки для объятий, — я так рад тебя видеть!..
Ревин шагнул навстречу и… замер. Он еще не мог сказать, что его насторожило, просто сработало обостренное чутье, мигнуло сигналом опасности. Не отдавая себе отчета в действиях, Ревин отклонился в сторону. И как раз вовремя: длинный зазубренный кинжал пропорол рукав плаща аккурат на высоте сердца. Понимание пришло секундой позже. Запах! Едва уловимые нотки в густых волнах парфюма. Так могли пахнуть только…
— Айва, беги!..
Девушка стояла на месте, беспомощно хлопая ресницами. Глупая улыбка не сползала с ее губ.
— Это не Рон! Уходи отсюда!..
Зазубренный кинжал блеснул в опасной близости от глаз. Ревин упал на спину и разрядил оба револьвера, целя в голову господина во фраке. Но выстрелы видимого вреда не причинили, пулевые отверстия затягивались быстрее, чем образовывались новые. Казалось, тело того сплетено из миллиона тончайших нитей, успевающих переплетать раны с немыслимой быстротой. Несколько багровых капель на скатерти – весь зримый ущерб от двух обойм. Ревин имел удовольствие лицезреть Оли-орви – представителя единственной расы разумных, не имеющей постоянного внешнего облика. Червь-мимикрант с чудовищно развитым метаболизмом, непревзойденный шпион, хладнокровный, расчетливый игрок. В данном случае, надо полагать, скаут, как и он. Пожалуй, встрече с дюжиной особей Сыпи Ревин сейчас обрадовался бы больше.
— Я не Рон, — подтвердил Оли-орви и, подцепив кончиком кинжала жареную куриную ногу, ловко отправил ее в рот. Проглотил целиком, неестественно выпятив кадык. — Я хотел избавить тебя от выбора, скаут. От нелегкого выбора…
— Последствия…
— Не начинай! — прервал Ревина Оли-орви. — Неужели ты думаешь, что я не взвесил риски?..
— Чего ты хочешь?
— Если ты имеешь в виду мою цель, то она сродни твоей – открыть врата. Не на планету людей, конечно, — Оли-орви развел руками. — Если тебя интересует, что мне нужно от тебя…
— У меня есть одно предположение…
— Да. Ты должен умереть, — Оли-орви вздохнул совсем по-человечески.
Айва мало что понимала из разговора мужчин, перешедших на непонятный язык.
Одно она знала точно – перед ней враг. А она не привыкла бегать от врага, кем бы он там ни был, и что бы ни кричал Ревин. Кошачьим шагом девушка приблизилась к каминной полке, над которой была развешана коллекция старинного оружия, потянула с креплений тяжеленный двуручный меч.
— Один вопрос, — нахмурился Ревин. — Как скаут скауту… Тот человек… Рон…
— Мертв, — Оли-орви прикрыл глаза. — Он был твоим другом. Мне жаль.
Над пришельцем взметнулось широкое лезвие длинной в сажень. И опустилось на основание шеи.
— А-йа-а!..
Айва рубила наискось, от плеча до пояса. Меч рассек грудную клетку и остановился в районе пупка.
— Да беги же ты, черт! — Ревин сорвался на крик. Но было поздно. Откуда-то из-за спины Оли-орви выпростал отросток, обвивший девушку за горло. Освободился от остатков фрака, просто стряхнул рассеченные половинки с рук, оставшись в одних брюках. Ухватившись за острие, вытащил из тела застрявший меч, бросил на каменный пол и невозмутимо продолжил:
— Меня нелегко убить. Как и тебя, Шеат. Поэтому я предлагаю выбор. Ее жизнь в обмен на твою. Айва хрипела, едва касаясь носками пола, лицо ее посинело, из глаз текли слезы.
— Я тебя убью, — негромко проговорил Ревин.
— Мы оба знаем, что нет. И что я сдержу слово. Иначе бы мое предложение ничего не стоило. На лицо Ревина опустилась тень.
— Я не испытываю к тебе неприязни, человек, — проговорил Оли-Орви. — Так вышло. Решай.
Ревин молчал. Расчет верен. Червя не убить. Совершенно нечем. Все просто. Как все просто. Всего лишь произнести: нет. Ни о каком выборе не может быть и речи, выбор несопоставим. Почему же так трудно? Почему?.. Привязанности – непозволительная роскошь для скаута. Он виноват сам.
— Итак?
Ревин молчал. Грудь Оли-орви вздыбилась, пошла буграми. Посреди открылся рубец. Сейчас! Чужак выметнул длинный отросток, увенчанный похожим на серп когтем. Оставайся Ревин недвижим, ему смахнет голову, как косой. Он даже вряд ли что-то почувствует… Из глубин сознания нахлынула ледяная волна.
