– О ком это вы, сержант? Уж не обо мне ли?
Все обернулись. На пороге тюремного отсека стоял Твигс – как всегда, при галстуке и в тугих воротничках, под мышкой порыжевший от времени докторский саквояж.
– Нет, док, это я не о вас, это я… – смутился начальник муниципальной полиции, но Асагава громко закашлялся, и Локстон не очень складно закончил. – Это я совсем о другом англичаш… о другом англичанине.
Эраст Петрович поймал взгляд инспектора, тот слегка пожал плечами. Этот жест означал: Твигс- сэнсэй, конечно, человек в высшей степени достойный, но тут затронуты государственные интересы и престиж его отчизны, поэтому о Булкоксе лучше умолчать.
– Ну что ночная экспедиция? – жадно спросил врач. – Признаться, я до рассвета не мог глаз сомкнуть. Ужасно за вас волновался. Рассказывайте же!
Рассказали. Почти всё – не упомянули лишь о малопочтенном достопочтенном.
– Значит, доказательства против Суги у вас есть, а самого Суги уже нет? – резюмировал доктор, вытирая лысину платочком. – Но это чудесно! Почему у вас, джентльмены, такие озадаченные лица?
Последовал новый обмен взглядами, и опять инспектор пожал плечами, но теперь уже в ином смысле: мол, поступайте, как знаете.
– В бумагах интенданта мы обнаружили схему, в которой все записи сделаны какими-то странными з-значками. – Эраст Петрович показал листок. – Мы знаем, что это участники заговора, но не можем прочесть имен…
– Дайте-ка…
Твигс сдвинул очки на самый кончик носа, впился взглядом в бумагу. Потом вдруг перевернул ее вверх ногами.
– Постойте, постойте… Где-то я видел нечто подобное…
– Вспоминайте, доктор, вспоминайте! – наперебой воскликнули все трое.
– Криптограммы, которыми пользовались ниндзя. Вот что это такое, – торжественно объявил Твигс. – У синоби существовала собственная система фонетической письменности, для секретных корреспонденций.
– Интендант Суга не синоби, – усомнился Асагава. – Это исключено. Он из хорошей самурайской семьи.
– Что с того? Он мог выучить их азбуку, как это в свое время попытался сделать я. Вы знаете, что меня очень интересует история ниндзя. Вот так, с ходу, я вам эти значки не прочту, но если покопаться в моих старых записях, может быть, кое-что и удастся расшифровать. Обещать не могу, но попробую.
– Мы знаем, как читается одно из слов. – Фандорин показал на центральный кружок. – Это имя главаря.
– О, это очень важно! Тут есть буквы, встречающиеся в других словах. Говорите скорей, что тут написано?
Титулярный советник тихо произнес:
– Булкокс.
Доктор побагровел. Когда до него дошел весь смысл этого сообщения, негодованию мистера Твигса не было предела. Он произнес целую филиппику в адрес проходимцев, которые пятнают честь и принципы великой империи, а закончил так:
– Если ваши сведения верны, то достопочтенный Булкокс преступник. Он будет разоблачен и понесет заслуженную кару!
Асагава недоверчиво спросил:
– И вам безразлично, что пострадает честь отчизны?
Горделиво расправив плечи и воздев палец, Твигс сказал:
– Честь отчизны, мой дорогой Асагава, блюдет не тот, кто покрывает ее преступления, а тот, кто не боится ее от них очистить.
После этой сентенции возникла пауза. Слушатели задумались, прав ли доктор, и, судя по тому, что инспектор поморщился, сержант кивнул, а вице-консул вздохнул, пришли к неодинаковым выводам.
Асагава вернул разговор в деловое русло:
– Раз мы все заодно, предлагаю обсудить план действий. Задача не из легких. На это понадобится время… Куда вы?
Вопрос был адресован Фандорину, который вдруг тряхнул головой, словно придя к некоему решению, и направился к выходу.
– Посовещайтесь пока без меня, г-господа. У меня неотложное дело.
– Постойте! А как же я? – кинулся к решетке Онокодзи. – Вы обещали дать мне убежище!
Невозможно передать, до чего Эрасту Петровичу, всецело захваченному своей идеей, не хотелось сейчас возиться с этим слизняком.
Но слово есть слово.
ОСЕННИЙ ЛИСТОК
Всю ночь Маса не спал, тревожился.
Вечером, сделав вид, что поверил, будто господину вдруг понадобилась газета, вышел из дома, но ни в какой «Гранд-отель», конечно, не пошел, а притаился за деревом. Незамеченным проследовал за господином до станции и, когда увидел, что тот собирается в Токио, хотел было тоже взять билет. Однако тут появился инспектор Асагава. По тому, как он прошел мимо господина, не поздоровавшись, стало ясно: у них какое-то общее дело.
Маса заколебался. Инспектор Асагава – настоящий
В общем, не поехал. Из-за этого и терзался. Дело, на которое отправился господин, судя по всему, было нешуточное. В сумке, которую он собрал тайком от Масы, лежал костюм ночного лазутчика. До чего же трудна жизнь вассала, который не может объясниться с человеком, которому служит! Если б знать язык северных варваров, Маса сказал бы господину: «У вас нет и не будет помощника верней и старательней меня. Вы больно раните мое сердце и мою честь, пренебрегая моей помощью. Я всегда и всюду обязан быть с вами, это мой долг». Ничего, господин очень умен, с каждым днем он знает всё больше японских слов, и недалек день, когда с ним можно будет разговаривать на человечьем языке, без жестов и гримасничанья. Тогда Маса сможет служить по-настоящему.
Пока же он делал то, что мог: во-первых, не спал; во-вторых, не пустил к себе в постель Нацуко, хоть та надулась, да и Масина
