на английском языке, которую милостиво купил мне Джамш у мальчишки на маленькой станции.
Мне захотелось чаю, и я спустилась вниз, стараясь не ткнуть никого пяткой по макушке. Мой новоявленный родственник накрыл на вагонном столике легкий ужин. Мохан пристроился к нам. Мохан был внуком моей пожилой соседки, единственным, с кем я общалась в вагоне, кроме Джамша. Я научила его играть в морской бой, и так мы весело провели около часа. Он с удовольствием наворачивал Галькины «австрийские» пирожки.
За окном тянулась саванна вперемешку с негустыми кустарниковыми зарослями. Последняя станция, которую мы проезжали, маленький захолустный поселок, окруженный лесом, давно осталась позади. Местная публика начала готовиться ко сну, за окном медленно темнело, слабый электрический свет в вагоне навевал грусть и тоску. Мне хотелось поскорее забраться на свою полку, повернуться лицом к стене и тихонько поплакать. Последняя моя выходка с посещением вражеской виллы доконала меня. Мне нестерпимо хотелось к детям! Крепко обнять их, как будто они снова маленькие, расцеловать, послушать их новости, восхититься их успехами. Я даже не знаю, где они! В Канаде, Аргентине, на Берегу Слоновой Кости? Я хочу к мужу. Прижаться к его теплой родной груди, переложить на его могучие плечи весь груз своих забот. Почувствовать себя любимой и защищенной. В носу защекотало от непрошеных слез. Я шмыгнула носом и спряталась от посторонних глаз за большущим Галкиным пирожком.
В это время в конце вагона, вернее, в обоих его концах, началась какая-то суета. Кондуктор безбилетников ловит, лениво подумала я. Судя по всему, поймал. До нас долетел чей-то придушенный стон. Потом – женский плач. Затем – грубый окрик.
В отличие от меня другие пассажиры жутко разволновались. Бабушка сгребла внука в охапку и постаралась прикрыть его собой. Дядьки стали суетливо распихивать деньги по носкам и ботинкам. Это что, налет?
Я высунулась в проход. По вагону двигались трое. Высокий неопрятный бородач с мерзкой ухмылочкой на физиономии как раз срывал ожерелье с шеи испуганной молодой женщины. Ее сосед, похоже, муж, что- то тихо шептал ей, пряча глаза и боясь взглянуть на негодяя. Крепыш в мятой рубашке со следами пота под мышками и неопрятными усами стоял рядом, демонстративно поигрывая пистолетом. В дверях вагона маячил их третий приятель, видно, следил, чтобы никто не выскользнул за подмогой. А какая тут может быть подмога? Полицейских в поезде я вроде бы не видела. За окном по-прежнему темнел лес. Я взглянула в другую сторону. В дверях торчал четвертый тип с пистолетом, по вагону двигался обладатель мерзкой рожи, собирая дань с пассажиров. Их пятеро! Встретиться налетчики должны были в районе нашего купе.
Я взглянула на Джамша. Он кивнул. Типа, я все видел. «Что будем делать?» – телепатически воззвала я к нему. Джамш прикрыл глаза. Похоже, он со смирением принял необходимое решение – избавить мирное население от банды грабителей.
Хорошо все же, что я в европейских брюках и футболке. В сари лазать по полкам и сражаться с бандитами некомфортно.
Соседи по купе тряслись в ожидании своей очереди на изъятие ценностей, а мы с Джамшем готовились к схватке. Вернее, готовилась я. Мой милый «родственник» просто сидел как ни в чем не бывало.
Наконец, и в наш отсек заглянула парочка порядком «насосавшихся» паразитов. С гадкими улыбками, ощущая собственное превосходство, они оскорбительно вежливо велели пассажирам доставать деньги и ценности. Дядьки, ехавшие с нами, вынули кошельки. Бородатый заглянул в один кошелек и поцокал языком, потом повернулся к приятелю, сожалеюще покачал головой, как бы говоря: «О люди, люди!», и без замаха, как бы случайно, заехал старшему из наших спутников по физиономии. В тот же момент Джамш, тоже без замаха и не вставая с места, двинул по морде ему. Несчастный сосед по вагону потирал покрасневшую щеку. Бородатый бандит собирал с пола свои зубы – золотые! Все это случилось так быстро, что его приятель не успел въехать, что же, собственно, произошло. И искренне допытывался, зачем бородатый ползает по полу. Ответа он не дождался. Потому что Джамш ударом ноги в висок окончательно успокоил бородатого. Тут-то до его вооруженного друга дошло – налет идет не по плану! Судя по шуму, к нам приближался и третий собиратель ценностей.
Когда издававший удушливый запах пота усач собрался открыть пальбу и зарычал страшным голосом, я схватила со стола железную вилку с очень острыми краями и воткнула ее ему в правое предплечье. Он заорал таким диким и пронзительным голосом, что у нас на столе лопнул стакан. Джамш прекратил его мучения, сжав его сонную артерию. Все это мероприятие заняло не больше минуты.
В купе и его окрестностях воцарилась гробовая тишина. Народ жался по углам, таращась на нас, как на дрессированных жирафов.
Парочка бездыханных тел украсила проход между полками. Наконец, появился и третий грабитель. Мы «приняли» его, как родного. То ли эта компания ни разу не встречала сопротивления во время своих налетов, то ли этот тип был тормозом по природе, но в купе он заглянул в совершенно расслабленном состоянии, и Джамш позволил мне съездить ему по черепу бутылкой кока-колы. Бедолага ужасно удивился и с поднятыми домиком бровями растянулся рядом с подельниками.
Джамш не спеша собрал их оружие и распихал его по карманам. Помимо двух пистолетов, он изъял финский нож, кастет, охотничий нож и круглую шипастую штуковину на цепочке.
Теперь встал вопрос: что делать с негодяями, стоящими на стреме? Осмотрев купе, мой героический индийский друг взял банку с рыбными консервами, которую наши соседи не успели открыть, выглянул в проход и метнул ее прямиком в лоб стоявшему в начале вагона бандиту. Тот, как завороженный, наблюдал за стремительно летевшим к нему сверкающим объектом, пока объект не впечатался ему промеж глаз, после чего негодяй рухнул как подкошенный. Этот кретин даже не сообразил пригнуться. Полный идиот!
И вот тут-то, наконец, суть происходящего дошла до последнего из грабителей. Он оказался самым сметливым из всей компании, потому что мгновенно смазал пятки салом и рванул в тамбур. Но уйти ему не удалось. Сидевшие в первом купе молодые люди повалили его на пол, отобрали оружие и сдали бандита на руки Джамшу…
Через час мы с этим индийским Робин Гудом, защитником вдов и сирот, брели впотьмах среди редколесья. Как мы сюда попали? Элементарно!
Связав обезвреженных грабителей и выслушав все восторженные охи и вздохи, а также бурные аплодисменты пассажиров и удостоившись нескольких крепких объятий и поцелуев, Джамш поручил охрану бездыханных налетчиков компании молодых людей из последнего купе, а сам подхватил наше имущество и двинулся в тамбур, велев мне следовать за ним. Публика восприняла это как должное и проводила нас с почетом, видимо, все решили, что мы отправляемся к начальнику поезда. Впрочем, как и я. Ничего подобного! Выйдя в тамбур, Джамш крепкой рукой дернул стоп-кран и, не успел поезд до конца остановиться, схватил меня за руку и выдернул из поезда прямо в звездную ночь.
После чего, стараясь держаться в тени, он устремился прочь от железной дороги со всей возможной скоростью. Я болталась позади, стараясь побыстрее переставлять ноги, чтобы не упасть. Джамшу, по- моему, было все равно, бегу ли я самостоятельно или это он волочит по земле мое бессознательное тело.
Бежал он быстро, ровно, не сбивая дыхания, и тащил оба наших рюкзака и меня в придачу. Поезд уже скрылся из глаз. В боку у меня кололо, я беспрерывно спотыкалась на кочках, цеплялась одеждой за кусты и горела диким желанием поскорее остановиться. Беда заключалась в том, что я и слова сказать не могла. Не хватало дыхания. Наконец, мой неутомимый герой стал замедлять бег, переходя с галопа на рысь и постепенно – на шаг.
Когда я, наконец отдышавшись, обрела дар речи, я набросилась на него с криком:
– Зачем мы вылезли из поезда? Ты что, спятил?! Я еле стою от усталости! Что мы делаем в этих дебрях? Ты с ума сошел? – и что-то еще в этом роде.
Джамш спокойно дождался, пока я заткнусь, и, как всегда, невозмутимо ответил на все вопросы по очереди.
– Скоро станция. За этой бандой явится полиция, поверь мне, слух о наших геройствах уже облетел весь поезд. Начальник поезда наверняка сообщил куда следует, так что торжественная встреча им обеспечена.
– И что с того? – недоумевала я.
