этом уверена, во всяком случае, этот кусок времени совершенно не задержался в ее сознании. Мелькнул какой-то блеклый человек в дешевой кожаной куртке, мелькнул и исчез.
Она осознала себя уже в клубе – среди грохота музыки, мерцания световых пятен, гула голосов, среди бесчисленных лиц – говорящих, жующих, смеющихся…
Смеющихся!
Ей казалось, что все эти бесчисленные лица смеются над ней – глупой, доверчивой, простодушной…
Ну ничего, недолго им осталось смеяться! Она заставит, заставит их считаться с собой, как заставляла мать, прислугу, как заставляла всех своих близких…
Ольга шла сквозь толпу, и толпа расступалась перед ней, как весенний лед перед ледоколом, и улыбки окружающих словно выцветали при ее приближении.
Она видела вокруг эти бесчисленные лица – и все они сливались в одно, в единственное лицо, в то лицо, которое она… любила? Ольга считала, что это слово выдумали нищие идиоты, чтобы с его помощью решать свои жизненные проблемы. Для таких, как она – богатых, умных, решительных, любовь – пустой звук, они просто получают все, что хотят. Все и всех.
И это лицо, лицо, которое она видела в дальнем конце зала, она уже считала своей собственностью.
А теперь… Валерий стоит рядом с коренастой, плосколицей девицей и смеется… Да как он смеет? Кем он себя вообразил? Он – ее собственность! Только ее, Ольги!
Ольга вспомнила, как в детстве увидела в витрине магазина красивую куклу и зашлась криком: «Мое! Это мое! Я хочу!»
Продавец что-то возражал, но маленькая Ольга кричала, сучила ногами, начала задыхаться, ее лицо на глазах синело… Наконец мать договорилась, протянула дочери куклу…
Оля облегченно, со всхлипом, вздохнула, прижала куклу к груди – и через несколько минут, мстительно покосившись на мать, выбросила куклу в открытое окно машины, в грязь…
Вокруг Валерия и его спутницы внезапно образовался круг пустоты, круг молчания.
Валерий удивленно обернулся, увидел приближающуюся Ольгу, и улыбку смыло с его лица. Он нерешительно взглянул на свою коренастую спутницу – как всегда, искал поддержки и защиты у женщины… Та, еще ничего не понимая, вскинула на Ольгу недоумевающий взгляд. Крупные бриллианты на шее и в ушах вспыхнули тысячей холодных искр.
Ольга переводила взгляд с Люсиного лица на лицо Валерия, собирая в комок всю свою ненависть. Прошло, наверное, несколько бесконечных секунд, пока она открыла сумочку и вскинула руку с пистолетом. Непривычная тяжесть оружия внушила ей веру в свою силу. Все, что она хочет получить, должно принадлежать ей! А если не ей, то никому. Это – непреложный закон мироздания. Эту простую истину Ольга усвоила с пеленок… Если же это не так, значит, в мире что-то сломалось, мир испорчен, как разбитые часы, и его нужно отремонтировать…
Она больше не сомневалась.
Палец сам нажал на курок, пистолет трижды изрыгнул пламя, трижды прогрохотал, лицо Валерия перекосилось от изумления, постепенно превратившегося в мучительную детскую обиду. Он отлетел к стене и медленно сполз на пол, оставляя на розовых стенных панелях эффектные темно-красные разводы. Словно новое слово в клубном дизайне.
Люся дико завизжала, бросилась прочь – подальше от этой сумасшедшей с пистолетом. На плече ее проступила багровая полоса от случайной пули. Она попыталась смешаться с толпой, затеряться среди застывшей от ужаса публики, но все шарахались от нее, словно боялись заразиться страшной болезнью… словно боялись заразиться смертью.
Впрочем, эпидемия смерти кончилась, унеся всего одну жизнь.
Ольга выронила тяжелый пистолет и медленно опустилась на пол.
Она тупо уставилась в пространство перед собой, монотонно постанывая и раскачиваясь, как китайский болванчик, баюкая на руках маленькую блестящую сумочку, будто куклу.
Ту самую куклу из ее детства.
Когда к ней наконец протолкались охранники клуба, в ее лице не было и тени разума. Ольга смотрела перед собой ничего не выражавшим тяжелым взглядом, изо рта ее стекала струйка слюны.
Мы с дядей Васей вошли в приемный покой клиники «Интермед».
– Вы очень правильно поступили, выбрав нашу клинику! – проговорила молодая женщина за стойкой, обратившись почему-то ко мне. – Мы быстро и качественно обследуем вашего папу…
– Кого? – переспросила я удивленно.
– Ну как же, – регистраторша взглянула на дядю Васю быстрым профессиональным взглядом, – я так понимаю, что вы привели своего отца на профилактический осмотр? Сейчас очень многие люди приводят к нам родителей, потому что понимают – болезнь лучше предупредить, чем лечить… Я сразу могу сказать, что у него не очень хорошая печень, барахлит сердце, развивается склероз… Несомненно нужно полное обследование. Вашему папе нужно сделать УЗИ, компьютерную томографию, допплероскопию, полный клинический анализ крови, включая биохимию, обследование желудка… Имейте в виду, что при заказе комплексного обследования вы получите скидку на некоторые процедуры…
– Постойте! – прервала я ее. – Во-первых, он мне вовсе не отец. Во-вторых, мы пришли сюда по другому поводу. Понимаете, мы разыскиваем девушку… мою сестру. Она пропала три дня назад. У нее иногда случаются обмороки, провалы памяти, и в таком состоянии она могла попасть в больницу. Вот мы и разыскиваем ее по всем клиникам города…
Лицо женщины окаменело. Всю ее профессиональную обходительность как будто выдуло холодным ветром.
– В нашу клинику не возят людей с улицы! – проговорила она подчеркнуто сухо. – У нас клиника высокого уровня, мы принимаем на лечение только достаточно обеспеченных пациентов. А если вы разыскиваете свою родственницу, нужно звонить в справочную «Скорой помощи», там вам дадут всю необходимую информацию…
– Мы туда уже звонили, но нам ничем не помогли! И мы объехали уже очень много больниц, вся надежда теперь на вас…
Женщина повысила голос:
– Покиньте, пожалуйста, приемный покой! Я вам ясно сказала – у нас нет вашей родственницы! Вы отнимаете у меня время, мешаете мне работать…
– Я что-то не вижу очереди из пациентов!..
– Я позову охрану!
Расстроенные, мы отошли от стойки.
Мы уже подходили к дверям, как вдруг дядю Васю окликнул пожилой сутулый мужчина в несвежем белом халате:
– Эй, Макарыч, какими судьбами? Приболел, что ли?
Дядя Вася обернулся на голос и удивленно проговорил:
– Ты, что ли, Трофим Антипович? Вот нежданная встреча!
Он повернулся ко мне и представил:
– Познакомься, тезка, это Трофим Антипович Семибратов, человек легендарный!
– Что, неужели еще один ветеран милиции? – осведомилась я недоверчиво. – Что-то у вас коллеги на каждом шагу…
– Да нет, Трофим – если и ветеран, то вовсе не милиции… – Дядя Вася неопределенно усмехнулся. – Хотя среди сотрудников милиции он человек очень известный… Правда, больше его знают не по имени, и даже не по фамилии, а по прозвищу – Сахарок!..
– Верно! – Трофим Антипович достал из кармана пакетик, предложил нам с дядей Васей. – Не хотите сахару? Очень, говорят, для мозгов полезно! Ну, не хотите – как хотите, а лично я съем! – и он отправил в рот кусочек рафинада.
Захрустев сахаром, он поманил нас в дальний угол приемного покоя, подальше от стойки регистрации.
– Ты-то, Сахарок, как здесь оказался? – спросил дядя Вася, когда мы остановились за большой
