искусственной пальмой. – Неужели завязал?
– То-то и оно! – Сахарок вытянул перед собой руки с искривленными пальцами. – Представляешь, Макарыч, артрит! Так что я теперь, можно сказать, вышел в тираж по профнепригодности!
– Артрит?! – сочувственно проговорил дядя Вася, разглядывая больные, распухшие руки. – Да, для тебя это кранты!
– А ты помнишь, Макарыч, какие у меня были руки? В полном смысле золотые! Лучшие руки страны!
– Вы что – музыкант? – вежливо поинтересовалась я.
– Ха! Музыкант! – Старик посмотрел на меня с сочувствием. – Да я со своими руками любому скрипачу сто очков вперед дам… то есть дал бы раньше… – Он заметно погрустнел.
– Трофим Антипович – не скрипач, он щипач! – пояснил дядя Вася. – Вор-карманник высшей квалификации!
– Все в прошлом! – вздохнул Сахарок. – Куда же я с такими-то руками? В моем деле руки – это все! Думал, куда податься… в бандиты – поздно, в моем-то возрасте, да и не люблю я, Макарыч, насилие…
– Это правильно! – одобрил дядя Вася.
– Потом, там сейчас такая молодежь вертится – никакой совести, никаких принципов, одно слово – отморозки! Я, как человек интеллигентной профессии, не хочу иметь с ними ничего общего!
– Это правильно! – повторил дядя Вася.
– Вот и пошел в эту клинику санитаром… платят здесь получше, чем в обычной больнице, а самое главное, – Сахарок мечтательно понизил голос, – самое главное – лечение! Мне, как сотруднику клиники, все лечебные процедуры делают с большой скидкой… – Он вытянул вперед больные руки и продолжил: – Парафинотерапия, электрофорез, УВЧ… Мне кажется, руки за последний год стали получше, может, и вылечусь…
– Ты смотри, Трофим Антипович, главное – к профессии своей не возвращайся! – строго проговорил дядя Вася. – Завязал так завязал!
– Да какое там! – вздохнул Сахарок. – В профессию мне теперь хода нету! Да, Макарыч, – спохватился он. – А чего вы тут-то делаете? Если подлечиться надумал – так я не советую: клиника, конечно, хорошая, но уж больно дорогая!
– Да нет, мы тут по другому делу! – Дядя Вася понизил голос. – Девушку одну разыскиваем. Пропала она три дня назад, так вот у нас есть достоверная наводка, что сюда ее привезли. Вот и хотели разузнать, а нас эта мымра бортанула… – Он неодобрительно взглянул в сторону стойки регистрации.
– У нее работа такая, – неопределенно пробормотал Сахарок. – Три дня назад, говоришь? Точно, видел я – привезли ночью одну девушку на машине, была она без сознания. Отправили в третье отделение, которое для этих… для vip-персон. То есть для самых богатых и важных. Может, это и есть ваша клиентка…
– Как бы нам на нее взглянуть? – Дядя Вася умоляюще посмотрел на старого знакомого. – Можешь нас туда провести, Трофим Антипович?
– Трудно! – засомневался старый вор. – На том отделении охрана больно строгая!
– Это ты говоришь? – недоверчиво спросил дядя Вася. – В прежние времена ты куда угодно мог пробраться! В любой дом, в любую контору без ключей входил!
– Да я-то уже не тот, – скромно проговорил Сахарок, но глаза его гордо заблестели. – А вообще-то, можно попробовать!
Через несколько минут по коридору клиники два пожилых санитара везли каталку, на которой лежала девушка с полузакрытыми глазами. Около высоких стеклянных дверей санитаров остановил охранник в зеленой униформе:
– Эй, куда вы ее везете?
– Известно куда! – с апломбом проговорил Трофим Антипович. – Куда велено, туда и везем! В эту, самую специальную палату для самых настоящих vip-персон!
– Кем велено? – не отступал охранник.
– Известно кем! – И старый рецидивист поднял глаза к потолку, намекая на самое высокое начальство. – И ты, Юра, лучше нас не задерживай, а то как бы ей хуже не стало! Ты знаешь, чья это дочка?
– Чья?! – спросил охранник с недоверчивым интересом.
– Лучше тебе про это не знать! – Сахарок посмотрел на охранника так выразительно, что тот попятился и поспешно открыл перед каталкой двери спецотделения.
Если вся клиника была вполне современной и хорошо оборудованной, то за дверью спецотделения мы словно оказались в американском фильме из жизни роскошного госпиталя. Суперсовременная отделка поражала роскошью и продуманным дизайном, сновавшие по коридору медсестры, кажется, только что прибыли с конкурса красоты, палаты блистали, как номера в пятизвездочных отелях.
Трофим Антипович уверенно толкал каталку по коридору, дядя Вася поспевал за ним, удивленно оглядываясь по сторонам, а я лежала под тонкой простыней, изображая тяжелобольную.
Наконец мы свернули в одну из последних палат.
Сахарок закрыл за нами дверь, я вскочила с каталки и следом за дядей Васей подошла к кровати, на которой совершенно неподвижно лежала молодая женщина.
Глаза ее были закрыты, щеки заливала смертельная бледность, но у нас не было никаких сомнений – это была Татьяна Окунева.
– Таня, Танечка! – окликнула я ее, дотронувшись до плеча.
Она даже не шелохнулась, ни один мускул на ее лице не дрогнул.
– Что с ней? – прошептала я испуганно.
– Наверное, накачали какой-нибудь дрянью буквально до потери сознания! – предположил дядя Вася.
– А ты говоришь, Макарыч, что я – преступник! – отозвался Трофим Антипович. – Да я по сравнению с этими – просто ягненок невинный!
– Спасать ее надо! – проговорил дядя Вася, подталкивая каталку к больничной кровати.
Втроем мы переложили Таню на каталку и с головой накрыли простыней. Она исхудала от невзгод и треволнений и весила не больше подростка.
– Ну что, вывезем ее? – Дядя Вася с надеждой взглянул на бывшего рецидивиста. – Ты ведь, Антипыч, здесь все ходы знаешь!
– Вывезти-то мы ее вывезем. – Сахарок с сомнением взглянул на опустевшую кровать. – Только кто- нибудь зайдет сюда, увидит, что она исчезла, и поднимет тревогу раньше времени. У них здесь охрана серьезная, перехватят нас по дороге…
– Не перехватят! – возразила я решительно. – Потому что никто ничего не заметит! – И я прямо в одежде улеглась на кровать, заняв место Татьяны. – Вы только давайте поскорее вывозите ее из больницы, а как только окажетесь в безопасном месте – дайте мне знать по мобильному.
Я спрятала телефон под подушкой и отключила звонок, оставив вибровызов.
Дядя Вася нахмурился, покачал головой:
– Уж очень это рискованно… и потом, извини, тезка, но ты на Татьяну не слишком похожа!
– Что делать! Выбора у нас нет, а чтобы никто раньше времени не обнаружил подмены, мы сделаем вот так… – И я натянула простыню повыше, закрывшись с головой. – Ну что, сходство увеличилось?
Дядя Вася был очень недоволен, но ему пришлось согласиться с моим предложением.
– Только вот возьми на всякий случай… – Он положил мне под подушку, рядом с телефоном, баллончик со слезоточивым газом. – Все-таки какое-то средство обороны…
Отставной мент и бывший уголовник дружно взялись за каталку и покинули палату, оставив меня в одиночестве.
Лежать, накрывшись простыней, душно, скучно и противно. Мне казалось, что я репетирую собственную смерть, и эта мысль была не из приятных. Промаявшись некоторое время, я откинула край простыни, чтобы немного отдышаться. В конце концов, закрыться с головой я всегда успею, как только кто-нибудь войдет в палату.
Минуты бежали одна за другой, а дядя Вася все не звонил.
