кабинета.
Стены эти были увешаны фотографиями Василия Макаровича. На всех этих фотографиях он был в милицейской форме, среди таких же, как он, стражей порядка. Он был запечатлен рядом с арестованными рецидивистами, рядом с большими милицейскими начальниками и даже рядом с губернатором.
А на самом видном месте, посреди стены, красовалась лицензия частного детектива. И рядом с ней – почетная грамота, а также указ об объявлении благодарностей и еще много всего.
– Эт-та чего? – От потрясения Лариса забыла о приличных манерах, и речь ее стала вульгарной, а голос визгливым.
– Того! – передразнил ее Ривкин. – Долго думала, когда такого клиента нашла? Жирный, говоришь, карась, дурак и полный лох? Да он мент!
– Бывший, – кротко подтвердил дядя Вася. – В данное время – частный детектив.
– Что же ты, мент поганый, передо мной ваньку валял? – прошипела Лариса. – Бедным пенсионером притворялся?
– А я и есть пенсионер! – Дядя Вася пожал плечами. – А про остальное вы не спрашивали. А теперь, господа хорошие, придется поговорить! Я вас за этим сюда и заманил. Жду ответов на свои вопросы, в противном случае придется передать вас компетентным органам.
– Это на основании чего же? – прищурился Ривкин.
– На основании того, что вы собирались самым мошенническим образом лишить меня законной жилплощади! – И Василий Макарович потряс липовым договором.
– Это? – Ривкин добродушно рассмеялся. – Да я вас умоляю! Это бумажки, а пришли мы к вам по вашему же приглашению! Мало ли что мы там собирались, мы же ничего не сделали! А на нет, как говорится, и суда нет!
– Семен Ильич, да что вы его слушаете! – нервно взвизгнула Лариса Прокофьевна и, ловко обойдя Куликова, бросилась к дверям. – Все, вы как хотите, а я ухожу! И ноги моей больше в этом доме не будет! Я думала, здесь живет приличный человек…
– И я с вами! – подхватил ее подельник и устремился следом.
Василий Макарович держался удивительно спокойно. Стоя в прихожей за спиной прохиндеев, он только проговорил:
– Ну-ну, скатертью дорога!
Лариса потянулась к дверному замку, но не успела до него дотронуться: дверь распахнулась сама.
– Ой, что это?! – испуганно вскрикнула женщина и попятилась. Семен Ильич налетел на нее и едва не свалил с ног.
– Что же вы… – бормотал он, неловко протискиваясь к двери. – Пойдемте отсюда, нам здесь делать нечего…
– Вот и идите вперед, если вы такой смелый! – процедила его сообщница, отступив в сторону.
Ривкин шагнул было вперед… но тут же отступил, бледнея на глазах.
– Мама… – пролепетал он, разглядывая возникшее в дверях видение, словно явившееся из кошмарного сна.
Огромная лобастая голова, угрожающе оскаленная пасть, из которой капала слюна, и клыки, которые сделали бы честь льву или даже древнему саблезубому тигру…
– Здрасте, – проговорила я, заглядывая в прихожую, – а вот и мы с Бонни… А вы тут, я смотрю, уже поговорили?
– Да нет, у нас разговор не получился, – ответил за всех дядя Вася. – Наши гости были не в настроении и уже хотели уходить. Но я думаю, теперь обстоятельства изменились и они еще немного задержатся.
– Это насилие… – пробормотала Лариса Прокофьевна. – Вы не имеете права нас удерживать…
– А мы вас и не удерживаем, – Василий Макарович развел руками. – Пожалуйста, можете идти.
– Но
– Ну, уж тут я вам ничем не могу помочь. Бонни – он не всегда меня слушается. И еще… еще он очень не любит преступников.
– Мы не преступники! – воскликнула Лариса Прокофьевна. – Это вы нас обманом заманили!
Дядя Вася не удостоил ее ответом.
– Мы будем жаловаться!
– Да ради бога! – Дядя Вася улыбнулся. – Жалуйтесь куда хотите: хоть в Роспотребнадзор, хоть в ООН, хоть английской королеве!
– Чего вы от нас хотите? – осведомился Семен Ильич, взяв себя в руки. – Может быть, мы можем договориться?
– Можем, – охотно согласился дядя Вася. – Вы мне все подробно и в деталях расскажете про квартиру Капустиных, а там… там я посмотрю, что можно для вас сделать.
– Какие Капустины? – вскрикнула Лариса. – Ничего про них не знаю! Они уехали в Америку!
– Ага, и письмо вам прислали с неизвестной женщиной – мы живем хорошо, здоровье наше хорошее, в гости не приглашаем… – ввернула я.
– Да, и письмо… – пробормотала та неуверенно.
Бонни переступил с лапы на лапу и грозно зарычал. Похоже, ему надоели пустые разговоры.
– Вот видите, – я развела руками, – даже Бонни вам не верит. А Бонни, он очень хорошо отличает ложь от правды…
– В общем, так, – строго проговорил дядя Вася, – я вижу, что они не хотят ни в чем признаваться. Тезка, вызывай милицию!
– И в чем вы нас обвините? – подал голос Семен Ильич. – В том, что мы вам предлагали обменять квартиру, нет ничего противозаконного!
– А при чем тут моя квартира? – удивился дядя Вася. – Квартира тут ни при чем!
– Тогда о чем вообще речь?
– Об убийстве, конечно!
– Что?! – Семен Ильич закашлялся. – Какое еще убийство? Вы что несете?
– Убийство гражданки Баранкиной Нины Петровны! – твердым официальным голосом произнес дядя Вася.
В прихожей наступила тишина.
Через несколько секунд Лариса Прокофьевна не выдержала и заверещала:
– Да я ее вообще не знаю! Да кто это такая? Первый раз эту фамилию слышу!
– А вот ваш сообщник не делает таких опрометчивых заявлений, – перебил ее дядя Вася. – Потому что знает: опровергнуть их ничего не стоит. Ведь несколько лет назад они с Баранкиной проходили соучастниками по одному делу о мошенничестве.
– Нет, ну я ее, конечно, знаю… то есть знал… – неохотно признался Ривкин. – Но к ее убийству я не имею никакого отношения! Вообще у меня на тот момент имеется алиби!
– На какой именно момент? – осведомился дядя Вася. – Между прочим, точное время убийства не сообщалось в СМИ! Так откуда же вы его знаете?
– Ну… у меня есть свои источники информации!
– Ну вот о них вам и придется рассказать милиции! – Дядя Вася оглядел наших «гостей» и решительно проговорил: – Что это мы топчемся в прихожей? Как я понимаю, уходить никто не собирается, так что пойдемте в комнаты. Причем для чистоты проведения допроса разделим подследственных. Вы, Лариса Прокофьевна, как-никак дама, так что проходите в мой кабинет. А вас, гражданин Ривкин, попрошу в спальню!
Мошенники нехотя разделились, подчинившись грубой силе. Роль грубой силы играл Бонни, который в нужный момент громко рычал и очень артистично скалил зубы.
Оказавшись один на один с Василием Макаровичем, Ривкин оживился и попробовал начать переговоры.
– Вы ведь, как я понимаю, лицо неофициальное? – начал он издалека. – Частный детектив?
– Допустим, – осторожно ответил Куликов.
– Значит, заинтересованы в получении гонорара. Так вот, давайте договоримся: я вам заплачу… э-э…
