Возле самого входа были нарисованы какие-то странные кружочки, возле них без всяких пояснений стояло только время: «Тринадцать двадцать девять».
– Ну вот, – проговорила я растерянно. – Еще один план ограбления, и что он нам дает? Мы же не знаем, где это будет и когда… а без этого как мы сможем его предотвратить?
Дядя Вася не слушал меня. Он пристально разглядывал рисунок, и на его лице происходила быстрая смена выражений – от вопроса и сомнения до напряженного интереса.
Я взглянула на Иннокентия и спросила без особенной надежды:
– Вы ведь не знаете, что это за дом?
Он испуганно замотал головой:
– Она… Ирина… она никогда не говорила мне реальных подробностей. Давала только общий план помещения и временные рамки. Я же считал это просто задачками… меня не интересовали конкретные подробности, обстоятельства места и времени…
Да уж, здесь я ее вполне понимаю. Если бы я была на ее месте – тоже ничего конкретного не сказала бы этому малахольному. Потому что он наверняка просто притягивает неприятности, как громоотвод притягивает молнии…
Тут вдруг дядя Вася подпрыгнул и закричал дурным голосом:
– Вспомнил! Вспомнил!
– Что вы такое вспомнили? – спросила я удивленно. – И зачем так кричать? Мы все вроде бы близко и хорошо слышим…
– Я узнал, что это за здание, – проговорил он гораздо спокойнее. – Это бывший детский садик на Шестнадцатой линии. Все точно – двухэтажное продолговатое здание, участок, огороженный забором…
– Да таких детских садов по городу многие сотни! – возразила я. – Все они огорожены забором, чтобы дети не разбежались, очень многие двухэтажные… их вообще строили по типовому проекту. И скажите, кому понадобилось грабить детский сад? Что там можно взять – горшки ночные?
– Не скажи, тезка! – дядя Вася самодовольно усмехнулся. – Во-первых, вовсе не все детские садики имеют одинаковую планировку. Ты видишь здесь справа от главного здания еще один прямоугольник? Так вот, в том садике, про который я говорю, справа от дома находится гараж. Кроме того, в типовых зданиях вход расположен строго по центру, а здесь он заметно смещен влево. Как и в садике на Шестнадцатой линии. А самое главное… – Он сделал паузу и оглядел нас с хитрым и довольным видом. – Самое главное… я же сказал, что это –
– Убедили! – проговорила я, разведя руками. – Наверное, вы правы, и место будущего ограбления нам известно. Но вот время… время нам никак не узнать! Конечно, и так это очень полезная информация, можно предупредить охрану банка, чтобы они повысили меры безопасности… Вот если бы удалось задержать грабителей, взять их с поличным! Но для этого нужно знать день ограбления, а это нам неизвестно…
– Подожди-ка… – Дядя Вася снова уставился на чертеж, потом перевел взгляд на Иннокентия: – А что это за кружочки возле главного входа?
– Это шарики, – сообщил Кеша, грустно опустив глаза. – Знаете, такие разноцветные надувные шарики, которыми сейчас украшают магазины и учреждения…
– Украшают? – переспросил дядя Вася и переглянулся со мной. – Украшают… к празднику! А сейчас, насколько я знаю, никаких общих праздников не предвидится! Значит, это будет какой-то корпоративный праздник, что-нибудь вроде годовщины банка…
Через пять минут мы выяснили, что в помещении бывшего детского сада на Шестнадцатой линии Васильевского острова находится коммерческий банк «Северный баланс».
Я набрала телефон этого банка, задала несколько обычных вопросов, и мне тут же предложили открыть счет «Юбилейный».
– В связи с десятилетием нашего банка мы предлагаем нашим клиентам очень выгодные условия, – сообщила мне сотрудница банка. – Мы предоставим вам очень высокий процент по вкладу, кроме того, каждому, кто откроет счет до двадцатого августа, когда банку исполнится десять лет, мы вручим ценные подарки…
Я поблагодарила девушку, обещала подумать и повесила трубку.
Затем повернулась к дяде Васе и торжественно проговорила:
– Теперь мы знаем и место, и время очередного ограбления! Оно состоится послезавтра, двадцатого, в банке «Северный баланс» на Шестнадцатой линии!
– Ну, отлично! – дядя Вася потер руки. – Сообщим об этом кому следует…
– А что будет с нами? – напомнила о себе Вера Павловна.
– Ваша помощь следствию непременно будет учтена! – пообещал ей дядя Вася.
На прощанье он велел Бубликовым сидеть тихо, с соседями ни в какие разговоры не вступать, по телефону отвечать односложно, домработницу уволить, Вере Павловне выходить только в магазин ненадолго, а Кешу вообще из дома не выпускать. Старуха на все приказы только кивала головой, преданно глядя в глаза дяде Васе.
На этот раз Василий Макарович лично отправился на встречу с капитанами Твороговым и Бахчиняном.
Хотя милицейское начальство не одобряло их контакты с бывшим коллегой, который теперь трудился на ниве частного детективного бизнеса, но ценная информация, которой Куликов собирался с ними поделиться, все оправдывала.
Встреча высоких договаривающихся сторон проходила в этот раз не в подвальчике у Милы, мастерицы варить кофе, а в баре с грозным названием «Трибунал», что на углу Среднего и Двенадцатой линии. Бар был облюбован футбольными болельщиками, и в дни чемпионатов там до полночи просиживали мужчины перед огромным, во всю стену, телевизором. Мужчины выпивали огромное количество пива, а шелухой от соленых фисташек можно было засыпать кратер небольшого потухшего вулкана. А если соединить в одно целое все ими съеденные пиццы, то получилась бы лепешка размером с Дворцовую площадь.
Однако в нефутбольные дни бар пустовал, оттого Василий Макарович и выбрал это место, чтобы можно было поговорить спокойно. Он даже купил двум капитанам по высокому стакану пива. Они заказали на троих одну большую пиццу с салями и помидорами и соединили приятное с полезным.
Дядя Вася говорил, медленно прихлебывая пиво, чтобы хватило надолго. Капитаны слушали его, и постепенно недоверие на их лицах уступало место пониманию.
– Значит, следующее ограбление этой серии запланировано на двадцатое число! – закончил дядя Вася свой доклад. – А место – коммерческий банк «Северный баланс» на Шестнадцатой линии.
– Ты уверен, Макарыч? – спросил Леша Творогов, с сомнением почесав в затылке. Перед ним на тарелке сиротливо лежал кусок остывшей пиццы.
Творогов от природы был пессимист, всюду искал подвох и не верил в удачное стечение обстоятельств. Из законов природы он верил в закон бутерброда, причем считал, что бутерброд падает не только маслом вниз, но еще обязательно в лужу.
– Вы, конечно, можете не верить мне, – проговорил Василий Макарович, переводя взгляд с одного капитана на другого. – Но когда это ограбление состоится – как вы будете смотреть в глаза его жертвам? Да вы поймите, ребята, – вам в руки идет такая удача, а вы еще сомневаетесь! Да вам за это повышение по службе гарантировано!
– И премия? – мечтательно спросил Бахчинян.
– И премия! – уверенно подтвердил дядя Вася. – В размере должностного оклада. А может, даже двух!
– А что, – Бахчинян взглянул на напарника, – Макарыч дело говорит! И начальство наше довольно будет, что мы сами, без подключения городского управления, раскроем такую серьезную серию!
Творогов не ответил, он старательно обрезал корочку у оставшегося куска пиццы, чтобы оставить на закуску самый лакомый кусок – салями, покрытую аппетитной подушкой запеченного сыра. Водилась за ним такая детская привычка – есть бутерброд не с краю, а вокруг, постепенно добираясь до середины.
– Только, ребята, не тяните, – озабоченно говорил Куликов, – и на меня не ссылайтесь, потому как сами знаете, как ваше начальство ко мне относится.
